Елена Прокофьева - 100 великих свадеб

Бриллиантовая тиара, которая украсила в этот день голову невесты, была сделана Картье в 1936 году, и герцог Йорский, будущий король Георг VI, приобрёл её для своей супруги. Когда их дочери, принцессе Елизавете, исполнилось восемнадцать, мать подарила ей эту тиару. И вот, годы спустя Елизавета одолжила её невесте своего внука. Когда-то её носили порой сестра Елизаветы, принцесса Маргарет, а затем дочь Елизаветы, принцесса Анна, но последние тридцать лет тиара провела в хранилище — большой популярностью у дам королевской семьи она явно не пользовалась. И только сейчас, красуясь на голове невесты принца, тиара, наконец, привлекла к себе всеобщее внимание. А ведь когда-то её приобрели для леди, которая не принадлежала к королевской семье, но стала женой герцога, а впоследствии и короля. История, можно сказать, повторилась…

Что касается другого украшения Кэтрин, бриллиантовых серёг, это был свадебный подарок от её родителей (дубовый листок из бриллиантов изящно намекал на полученный Миддлтонами герб с изображениями дубовых листьев и желудей).

Тиару тщательно закрепили на распущенных волосах, а она, в свою очередь, придерживала длинную тончайшую фату из шёлкового тюля, которая ниспадала очень мягкими складками — прикрывая и не скрывая одновременно.

Букет невесты, разумеется, тоже был символичен. Ландыши означали возвращение счастья, турецкие гвоздики (которые на английском, заметим, называются «милый Уильям») — ухаживания, гиацинты — постоянство в любви, плющ — верность, любовь и дружбу. И наконец, мирт — давний символ любви и брака. Куст, с которого его срезали, — потомок того куста, веточки которого вошли некогда в букет королевы Виктории, положив тем самым начало ещё одной свадебной традиции британской королевской семьи.

Платье подружки невесты, которой стала младшая сестра Кэтрин, Пиппа (Филиппа) Миддлтон, тоже было от Сары Бёртон. Плотный шёлковый креп красиво драпировался и очень хорошо облегал стройную фигуру; а если учитывать, что на Пиппу публика в основном смотрела со спины — ведь она шла за сестрой, — ряд крошечных пуговиц на спине (таких же, как на корсаже невесты) стал едва ли не самой интересной и примечательной деталью наряда. Даже не изюминка, а множество изюминок!

Четыре маленькие подружки невесты были в платьицах с пышными юбками, из той же ткани, из которой было сшито платье Кэтрин. Верхняя из нескольких нижних юбок, краешек которой виднелся из-под платьев, пышные рукавчики и маленькие вырезы были отделаны теми же кружевами, что и нижняя юбка невесты. Ну и пресловутые маленькие пуговки, конечно, присутствовали. На подкладке каждого платьица вышили имя невесты и дату свадьбы — ими потом пополнят ряды семейных реликвий. Наряд дополняли широкие пояса из золотистого шёлка, завязанные сзади пышными бантами, атласные туфельки классической модели «Мэри-Джейн» (с перепонками), украшенные пряжками с кристаллами Сваровски, и букеты — из тех же цветов, что у невесты. Венки девочек, напоминавшие тот венок, в котором в своё время выходила замуж мать невесты, были из плюща и ландышей — очень трогательно было потом наблюдать за тем, как одна из малышек придерживала его на голове, видимо, боясь, что тот свалится.

Жених был в ярко-красной форме полковника Ирландского гвардейского полка, с голубой лентой ордена Подвязки через плечо; его шафер, родной брат, принц Гарри, в чёрной драгунской форме. Забавная деталь — карман форма не предусматривала, но, чтобы шафер не потерял обручальное кольцо, пришлось его сделать. Двое маленьких пажей были в форме в стиле офицеров гвардейской пехоты 1820-х годов (ещё один взгляд назад) и со знаками различия всё того же Ирландского гвардейского полка.

Расходы на роскошную свадьбу должны были лечь на семьи невесты и жениха, и только обеспечение безопасности и транспорт должны были покрываться из государственной казны (правда, и они обошлись в огромную сумму) — что ж, это был логичный и разумный ход, учитывая, что обе семьи вполне могли себе это позволить. По приблизительным подсчётам, свадьба обошлась им в 20 миллионов фунтов стерлингов. Что ж, бывали свадьбы и более дорогие, и вовсе не дороговизна торжества привлекла столько внимания.

За трансляцией свадьбы следило около двух миллиардов человек в 180 странах мира! Те времена, когда художники срочно делали наброски происходящего, чтобы газеты на следующий день опубликовали их, а журналисты в мельчайших деталях описывали все подробности, давно минули. Всё можно рассмотреть собственными глазами, даже если вы на необитаемом острове — была бы спутниковая связь…

Начиная с восьми утра Вестминстерское аббатство, где должно было происходить венчание, наполнялось гостями и участниками церемонии. Члены правительства, иностранные дипломаты, премьер-министры стран Содружества, представители королевских семей из других стран, жених с шафером, мать невесты, семья жениха и, наконец, её величество Елизавета II с принцем Филиппом. Аббатство было великолепно украшено — вдоль центрального прохода установили высокие грабы и клёны, чьи зелёные кроны превратили величественный собор в подобие аллеи в старинном парке.

И вот, наконец, появилась невеста. Последнюю ночь она со своим окружением провела в отеле «Горинг», откуда и отправилась к венцу, — у входа в отель воздвигли специальный плотный белый навес, так чтобы невесту никто не увидел, когда она выходила и садилась в машину. И когда Кэтрин Миддлтон у аббатства вышла из «роллс-ройса», шум толпы, которая приветствовала всех гостей, резко усилился, а миллионы телезрителей вздохнули — что ни говори, а именно она была главной героиней праздника, и именно её все жаждали увидеть.

Под руку с отцом невеста прошла к алтарю, где её ожидал жених, и церемония началась. Службу вёл декан Вестминстера, а само венчание по традиции проводил архиепископ Кентерберийский.

Кэтрин и Уильям сами подготовили слова своей молитвы: «Отец наш небесный, мы благодарим Тебя за наши семьи, за любовь, что мы разделяем, и за радость брака. Сделай так, чтобы за повседневными заботами мы обращали бы внимание на то, что действительно важно и истинно в этой жизни, и помоги нам щедро делиться нашим временем, нашей любовью и нашими силами. Помоги нам, укреплённым нашим союзом, служить и помогать тем, кто страдает».

А в проповеди епископа Лондонского Ричарда Шартра, близкого друга семьи жениха, были такие слова: «“Будь тем, кем Господь замыслил тебя, и ты зажжёшь мир”. Так сказала святая Екатерина Сиенская, чей день мы сегодня отмечаем. Предназначение брака в том, чтобы мужчина и женщина помогали друг другу стать тем, кем замыслил их Господь, обрести свою глубинную, истинную суть. Многих страшит будущее нашего мира, однако послание, которое несут в себе торжества в нашей стране и далеко за её пределами, очень верное — это радостный день! Прекрасно, что люди со всех континентов могут поучаствовать в этих торжествах, потому что этот день, как положено любой свадьбе, есть день надежды. В каком-то смысле каждая свадьба — королевская, когда невеста и жених, как цари творения, создают новую, совместную жизнь, и через них она может устремляться вперёд, в будущее.‹…› Впереди век, полный надежд и опасностей. Перед людьми стоит вопрос: как разумно использовать власть, полученную в результате открытий прошлого столетия? К обещаемому нам будущему мы обратимся не благодаря большим знаниям, а, скорее, благодаря возрастанию пропитанной любовью мудрости, почитания жизни, земли, друг друга. Брак должен преображать, как если бы муж и жена сотворяли один из другого произведение искусства. Но преображать можно, только если мы не пытаемся изменить своих партнёров. Принуждение не должно подавлять дух; мы должны предоставлять друг другу пространство и свободу».