Елена Прокофьева - 100 великих свадеб

Счастья этот насильственный брак супругам не принес. Оба были слишком горды и своенравны, и «стерпится-слюбится» — это не про них. Супруги почти не жили вместе, детей у них не было, а с 1805 года Екатерина Павловна Багратион и вовсе переехала в Европу, где меняла любовников как перчатки. Меняла она также и страны, беспрерывно путешествуя и сделав, по словам современников, «из своей кареты как бы второе отечество». В Дрездене она вступила с любовную связь с князем Клементом Меттернихом и родила от него дочь, названную в честь отца Клементиной, которая была записана под фамилией Багратион. В Вене она основала салон с антинаполеоновской направленностью и тогда же начала одеваться только в полупрозрачный белый индийский муслин, потому что эту ткань ненавидел Бонапарт. Слава этой русской красавицы гремела на всю Европу. Ее называли Le bel ange nu («Прекрасным обнаженным ангелом») за пристрастие к очень открытым и полупрозрачным платьям. А еще — Chatte blanche («Белой кошкой»): за то, что эта пышная блондинка с ослепительно-белой кожей и нежными голубыми глазами не скрывала своей чувственности.

Великий русский полководец Петр Иванович Багратион был тяжело ранен в Бородинской битве и скончался 12 сентября 1812 года.

Вдова недолго носила траур: уже во время Венского конгресса в 1814 году «княгиня Багратион, чье остроумие было еще более обольстительно, нежели цвет лица» (так охарактеризовал ее Эдуард Эррио) блистала белизной тела под прозрачным белым муслином, обольщала политиков и дипломатов, и русский царь Александр I тоже числился среди ее любовников. Правда, ходят слухи, что для него Екатерина Павловна исполняла обязанности не только наложницы, но еще и тайного агента, донося ему обо всем, что удавалось выведать у других любовников.

22 июля 1804 года

У императора Павла I было пятеро дочерей. «Много девок, всех замуж не выдадут», — с недовольством писала Екатерина Великая после рождения очередной внучки. Однако выдали замуж все-таки всех. Хотя не всех удачно.

Великую княжну Марию Павловну сосватал ее отец, император Павел I, но замуж выдавал брат, недавно взошедший на трон император Александр I. Ее свадьба была едва ли не первым настоящим празднеством после траура по усопшему (а на самом деле убитому) императору Павлу и поэтому прошла с особенной пышностью. Но не только в России пышно праздновали эту свадьбу: в Веймаре для новобрачных приготовили уникальное по масштабам торжество!

…Великая княжна Мария Павловна из пятерых сестер считалась самой некрасивой. В письме барону Гримму от 18 сентября 1790 года, к которому прилагался портрет шести внуков Екатерины, императрица писала: «Пятая головка — Мария. Вот этой надо было родиться мальчиком: привитая ей оспа совсем ее изуродовала, все черты лица погрубели. Она — настоящий драгун, ничего не боится, все ее склонности напоминают мальчика, и я не знаю, что из нее выйдет, самая любимая ее поза подпереться руками в бока и так прогуливаться». Зато она была богато одарена — прекрасно играла на клавикордах, разбиралась в искусстве, много читала. А еще она была любимицей у своего отца, Павла I.

В 1799 году великих княжон Александру и Елену выдали замуж и проводили в чужие края. Пришла пора Марии стать разменной монетой в политических играх. Но к выбору жениха для любимой дочери Павел I отнесся особенно серьезно. В 1800 году, когда Марии исполнилось четырнадцать, начались переговоры о ее замужестве с принцем Карлом-Фридрихом, старшим сыном герцога Карла-Августа Саксен-Веймарского. Для переговоров из Веймара в Петербург прибыл тайный советник барон фон Вольцоген. Он был человек умный и прекрасно образованный, и Мария Павловна его просто восхитила. О лучшей супруге для наследника веймарского престола и мечтать было нельзя! Не говоря уже о том, что для маленького скромного Веймара породниться с могущественной Россией само по себе было удачей, вдвойне удачно оказалось то, что именно Мария — утонченная ценительница искусств, прекрасно образованная, талантливая музыкантша — предназначалась в жены Карлу-Фридриху. Дело в том, что Веймар, несмотря на свое скромное положение на европейской политической арене, занимал, однако же, совершенно особое место в культурной жизни Европы, являясь, по сути, ее центром. Веймар называли «Афинами восемнадцатого столетия».

Торжественное обручение Марии Павловны и Карла-Фридриха произошло 1 января 1804 года. Это радостное событие было омрачено полученной из Мекленбурга вестью о смерти великой княжны Елены Павловны… Несчастье произошло еще в сентябре, как же долго шла в то время почта, даже королевская! Свадьбу решено было отложить. Мария Федоровна требовала от придворных докторов все новых освидетельствований здоровья великой княжны Марии Павловны. Ей нужны были заверения в том, что Мария Павловна вполне крепка и организм ее созрел для замужества, что она, в отличие от Александры Павловны, способна пережить первые роды, что вторые роды не подточат ее здоровье так, как это случилось с Еленой Павловной… Так прошло полгода. Все это время Мария Павловна спокойно готовилась к переезду в Веймар: общалась с женихом, гуляла с ним по аллеям Павловска, а вечерами в кругу семьи великие княжны и великие князья, а то и молодой император с императрицей по очереди читали творения Гете и Шиллера, а также других великих веймарцев — философа и писателя Виланда, историка и философа Гердера, драматурга и публициста Ифланда.

Долгожданное венчание состоялось 22 июля 1804 года. С бастионов Петропавловской крепости было дано пять выстрелов. В одиннадцати утра в Зимний дворца начали съезжаться гости. Во внутренних покоях служили литургию. В Бриллиантовой комнате невесту облачили в свадебный наряд, важными деталями которого была «малая корона» и малиновая бархатная мантия на горностаевом меху: символы ее царского происхождения. После церковного таинства жених и невеста вышли на балкон Зимнего дворца, чтобы их могли увидеть и поприветствовать толпы собравшихся петербуржцев. Торжество продолжилось обедом и балом, который открыли в первой паре полонеза император Александр I и его сестра Мария, только что ставшая принцессой Веймарской. До вечера звонили в Петербурге колокола, все дворцы города и даже Петропавловская крепость были подсвечены праздничной иллюминацией.