Елена Прокофьева - 100 великих свадеб

В вестибюле нежно играли скрипки. Казалось, будто приглашенные выстроились бесконечной чередой из шестисот человек, жаждущих поцеловать невесту и поздравить жениха. “Я так счастлива, — повторяла Лиз. — Я так счастлива”. Ники переминался с ноги на ногу, пока они с Элизабет на протяжении двух часов раскланивались с гостями, прежде чем приступить к разрезанию свадебного торта. К этому времени ледяная статуя целующихся голубков высотой в четыре фута успела растаять, а бутерброды с анчоусами порядком промокли. Однако благодаря шампанскому невеста лучилась счастьем.

Завидев Хему Хоппер, она еще сильнее вцепилась в мужа и прошептала: “Я так рада, что дождалась Ники!” Пройдя через зал, она обняла Луэллу Парсонс, заявив при этом: “Я едва не расплакалась от счастья, когда нас объявили мужем и женой”. С этими словами она подбросила в воздух свой букет, а сама побежала наверх, чтобы переодеться в голубой габардиновый костюм, сшитый для нее Эдит Хед.

Вскоре она снова предстала перед фотографами, позируя под дождем из риса и конфетти».

Увы, как это часто бывает, сказка кончилась быстро.

Медовый месяц супруги должны были провести в великолепных каютах лайнера «Куин Мэри», совершающего кругосветное путешествие. Но вот медовый месяц у супругов Хилтон как раз и не задался. Элизабет открыла для себя радости секса, она была ласковой и нежной, она все время льнула к Ники, она хотела проводить с ним все время. А Ники не нравилось, что все узнают Элизабет и разглядывают ее, его раздражало, что она неотступно следует за ним, куда бы он ни направился, и у него не остается времени, чтобы побыть в одиночестве. В свои двадцать четыре года Ники совершенно не был готов к супружеской жизни. А Элизабет в свои восемнадцать не понимала, что хочет муж и как ей следует вести себя с ним, обижалась, плакала, жаловалась на него всем, кто соглашался ее выслушать… Что окончательно выводило из себя Ники. Еще на корабле между ними произошло несколько грандиозных скандалов.

В США молодые супруги вернулись уже практически врагами. Элизабет к тому же панически боялась признаться матери в том, что ее брак не удался. Она знала, что Сара во всем обвинит ее. Так и случилось. «Тебе никогда не найти себе лучшую пару, чем Ники Хилтон», — заявила Сара Тейлор. Она запретила Элизабет даже думать о разводе. Когда Элизабет все же ушла от мужа, она поселилась у подруги, Марджори Диллон, и побоялась сообщать родителям о случившемся. О разводе они узнали только из газет.

Ники и Элизабет не прожили в браке и года.

После развода с Хилтоном Элизабет слегла с нервным срывом.

Это был самый неудачный из всех ее браков… И она больше никогда не выходила замуж по расчету. Хотя и этот брак был для нее не совсем по расчету: ведь Элизабет была наивно влюблена в Ники Хилтона!

24 мая 1950 года

Роман между замужней кинозвездой Ингрид Бергман и женатым режиссером Роберто Росселлини возмутил и Европу, и Америку, обсуждался во всех СМИ осуждался всеми… Их браку старались воспрепятствовать, так что в конце концов им пришлось пожениться «по доверенности» в Мексике, хотя физически в тот момент они находились в Италии. Пожалуй, это был один из самых скандальных браков в ХХ веке.

Ингрид Бергман, к тому моменту выдающаяся кинозвезда, которую называли «первой леди Голливуда», намекая, что в Голливуде она вообще единственная актриса, которую можно назвать «леди». После того как она дважды с блеском сыграла Жанну д, Арк, Ингрид называли еще и «наша святая». Она считалась воплощением чистоты и добродетели: она была замужем за скромным дантистом Петером Линдстромом, у них росла дочка Пия. И конечно, ей не простили разрушение двух семей сразу: своей собственной — и семьи ее любовника, великого итальянского кинорежиссера Роберто Росселлини, который был женат на актрисе Анне Маньяни и имел сына.

Но что можно поделать с любовью?

А Ингрид влюбилась в Росселлини, еще не будучи с ним знакомой. Просто однажды в маленьком американском кинотеатре увидела его фильм «Рим — открытый город». Фильм потряс Ингрид. Она начала искать, где бы увидеть другие фильмы Росселлини: в Америке тех лет европейское кино было не слишком-то популярно. Но Ингрид повезло: она посмотрела еще один его фильм — «Пайза». После чего утвердилась в своем мнении о Росселлини как о самом выдающемся из ныне живущих кинематографистов. Она сама инициировала знакомство, и когда Роберто ответил на ее чувства и предложил связать их судьбы — сразу согласилась. Мужу она написала: «Хотела бы попросить у тебя прощения, но это звучит смешно. Ну, как ты можешь мне простить, что я хочу остаться с Роберто? Я вовсе не собиралась влюбляться в него и оставаться в Италии. Но — случилось. И что здесь можно изменить?».

Петер долго не соглашался на развод. Гордая Анна Маньяни, напротив, сразу же согласилась — но вступили в силу строгие законы католической Италии. Так что Ингрид жила с Роберто невенчанная…

В Америке ее едва ли не прокляли за распутство. В Швеции в газетах Ингрид Бергман называли «пятном на флаге страны». В Лос-Анджелесе один священник заявил по радио, что Ингрид «оставляет после себя грязь и вонь распутства». Зрители бойкотировали ее фильмы. Бывшие поклонники писали ей оскорбительные письма.

Ингрид Бергман вспоминала о тех годах: «Моя героиня, Жанна д, Арк, была объявлена колдуньей, и ее сожгли на костре. Но этот костер пылал всего час, от силы — полтора. Меня жгут уже несколько лет, и одному Богу известно, сколько это еще продолжится. Права ли я была? Да, права. Но, Господи, как же жалко Пию!»

Пия осталась с отцом. Девочка не могла простить матери ее предательство и отказывалась даже разговаривать с ней по телефону.

2 февраля 1950 года Ингрид родила сына Робертино. Какие только ухищрения не предпринимали журналисты, чтобы сфотографировать ее с младенцем! Один даже залез на третий этаж по пожарной лестнице. Но — вот парадокс! — по юридическим правилам, поскольку она все еще не была разведена с Петером Линдстромом, то и ребенок ее считался вроде как сыном Линдстрома. Пришлось Росселлини оформить малыша Робертино на себя, а в графе мать записали: «Временно не установлена».

Хотя бы ради ребенка им было необходимо узаконить свои отношения. И они нашли выход.

Дональд Спото, биограф актрисы, писал: «24 мая Ингрид Бергман и Роберто Росселлини поженились по доверенности. В городе Хуарес, в Мексике, два джентльмена — Хавьер Аларес и Артур Тревино, — представ перед судьей Раулем Ароско, произнесли от имени Ингрид и Роберто клятву верности. Развод Бергман признавала лишь одна страна — Мексика. Ни Ингрид, ни Роберто не желали ехать за океан, где рисковали попасть в лапы репортеров. Вот и пришлось выбрать такую странную форму бракосочетания. “Конечно, мы очень сожалеем, что не можем присутствовать на своей свадьбе, — с обычным добродушным юмором говорила Ингрид, — но в общем-то какое это имеет значение?” В тот самый час, когда в далекой Мексике скреплялись узы этого странного союза, счастливая пара стояла, преклонив колени, в тихой римской церкви, открытой специально для них. Без свидетелей они произнесли положенные слова, обменялись золотыми кольцами, возвратились домой и в узком кругу друзей отметили это событие. Через несколько дней чета Росселлини переехала в дом на берегу моря, в сорока милях к северу от Рима…»