Надежда Ионина - 100 великих монастырей

Начиная с XV в., Гареджийские монастыри существовали настолько скудно, что не могли управлять даже собственными земельными угодьями. Опустели все обители, кроме Додос-Рка и самой Лавры. Но царь Александр (1412–1442), который стремился восстановить Грузию, для чего не жалел никаких усилий, не оставил без своего внимания и Гареджийскую пустынь. Но до середины XVI в. все сводилось к тому, чтобы сохранить в оставшихся монастырях хотя бы монашество.

Последующие грузинские цари, а также кахетинские магнаты стали жертвовать в обители богатые вклады. На их пожертвования (например, Я. Чавчавадзе и др.) во второй половине XVI в. началось возведение церквей и сторожевых башен, и среди них — башня Чичхитури, ставшая форпостом Лавры и до настоящего времени сохранившаяся лучше других. Хотя часть верхних ее этажей обвалилась, но исследователи установили, что была она трехэтажной. В нижний этаж вела дверь, а на каждый следующий этаж поднимались по приставной лестнице в отверстие, находившееся в своде. Подобные башни были в Додос-Рка.

В нижнем дворе Лавры до сих пор сохранились пещеры святых Давида и Лукиана, которые, по предположениям исследователей, были естественного происхождения, а уж потом их приспособили под жилье. Остальные пещерные кельи и церкви вырублены в скалах. Грузинские реставраторы обновили древние стены, исправили во дворе обе башни, одна из которых (более монументальная) называется «башня царя Александра». Она названа в память о ее строителе — кахетинском царе, затворившемся в Лавре и погребенном в пещерной церкви святителя Николая в самом начале XVII в. В этой башне сохранились следы фресковой живописи XVII–XVIII вв.

Если подняться на вершину Гареджийского кряжа, то сверху можно увидеть на севере башню соседнего монастыря Додос-Рка, а чуть восточнее — упоминавшуюся выше башню Чичхитури. В ясный день, когда прозрачны бесконечные горные дали, на фоне снежных вершин Кавказа виден весь Тбилиси с горой Мтацминда и крепостью Нарикала.

Двигаясь от лавры Давид-Гареджи вдоль кряжа на восток, можно добраться до развалин монастыря Бертубани, который сыграл особую роль в развитии гареджийской фресковой живописи. На стенах монастырской пещерной трапезной и церкви были созданы образцы духовной живописи великим мастером, имя которого до нас, к сожалению, не дошло. Но даже копии этих удивительных фресок, сделанные в 1920-е гг. для организации в Берлине выставки грузинского искусства, произвели огромное впечатление на западных искусствоведов. Они были потрясены оригинальностью грузинского мастера, который своим творчеством предвосхитил многие черты раннего итальянского Возрождения.

Академик Г. Н. Чубинашвили, искусствовед и археолог, предположил, что автором фресок монастыря Бертубани был не простой монах, а светский художник. Может быть, даже из числа приближенных к царице Тамар, потому что он создал на монастырских стенах фресковые портреты царицы и ее сына Георгия с такими подробностями, какие не мог знать человек, далекий от придворной жизни.

Здания храма и трапезной в Бертубани давно уже лежат в развалинах, да и судьба древнего мастера сложилась, видимо, трагически. Скорее всего он погиб во время нашествия татаро-монголов, разрушивших в XIII в. Гареджийские монастыри. Но художественные памятники Давид-Гареджи, с самого начала своего возникновения занявшей значительное место в жизни и культуре грузинского народа, частично сохранились на самом горном кряже, а частично в художественных музеях Тбилиси. В них запечатлена история грузинского народа и его культуры — история, полная трагической борьбы с многочисленными завоевателями и высоких взлетов в искусстве.

Святой Бенедикт родился в 480 г. в итальянской области Нурсия, отчего его и стали называть Нурсийским. В тот период блистательная прежде Италия изнемогала от междоусобной борьбы, теряла былую власть и силу, и провинции ее одна за другой отторгались врагами. Торжествующие варвары вторгались в Рим, безнаказанно грабя и опустошая его. Поэтому Бенедикта Нурсийского ничего не привлекало в «вечном городе», куда его отправили учиться родители, желавшие дать сыну хорошее образование. Он изучал грамматику, риторику и право, однако довольно скоро почувствовал отвращение ко всему, что видел и слышал в школе. В то время как его товарищи искали утешение в пирах, 14-летний Бенедикт тайком покинул дом, в котором он жил, и ушел из Рима, а потом и совсем решил порвать с миром. Он углубился в дикие ущелья с отвесными скалами — туда, где река Арно впадает в Тибр. Здесь Бенедикт выбрал для себя пещеру, почти недоступную для людей. Хлеб ему доставляли монахи близлежащего монастыря, спуская его на веревке с привязанным к ней колокольчиком, чтобы звоном его извещать святого о своем прибытии.

Бенедикт Нурсийский. Храмовая скульптура

Но и в полном уединении, вдали от людской жизни святой Бенедикт испытывал тяжкие душевные муки. Его терзали воспоминания о прежней жизни, которые порой были такими сильными и яркими, что перед ним как наяву вставали человеческие образы. Ему казалось, что в пещере его толпятся люди, и среди них был образ дивной красоты, который манил его в Рим — к жизни, к людям. Святой отшельник пытался отогнать прекрасные видения, умертвить свои плотские чувства, даже бросался на терновник, чтобы причинить себе боль. Когда проходили часы и дни тяжелой нравственной борьбы, святой Бенедикт с еще большим рвением отдавался молитвам, размышлениям и созерцанию дивной красоты, окружавшей его.

Но не только видения терзали святого Бенедикта Нурсийского. Некоторые из священников, завидуя славе, распространившейся о нем по округе, пытались отравить его, но злые и преступные намерения их не сбылись. И однажды святой Бенедикт решил навсегда уйти из своего убежища. В сопровождении самых верных учеников своих он отправился к морю, а сопровождали его, как гласит легенда, три прирученных им ворона.

В дороге в образе прекрасных юношей явились ему два ангела и указали направление, по которому они шли несколько дней. А потом остановились у подножия горы Монте-Кассино, где в то время еще лежали руины города, который некогда имел свой сенат, сановников и жрецов, но в середине V в. был разорен и разрушен племенами германцев. Несмотря на 500 лет существования христианства, местные жители еще крепко держались языческой веры, и на вершине горы, господствовавшей над когда-то цветущим городом, возвышался храм Аполлона, утопающий в таинственных лесах богини Венеры.