Валентина Скляренко - 100 знаменитых мистических явлений

Вячеслав Запорожцев утверждает, что сталкивался с «женщиной в белом» не один раз и всегда в той же галерее. Кроме того, частенько из-под стен музея раздается загадочный стук. Может быть, в его подземелье поселилась чья-то неупокоенная или невинно убиенная душа?

Всевозможными аномалиями наполнены не только подземные лабиринты городища. Геологическая разведка показала, что под Аксаем, на глубине 40 метров находится подземное озеро, а на 250-метровой глубине плещется море! Под руслом Дона также течет еще одна река. Может быть, поэтому падавшие с аксайского моста автомобили и прицепы исчезали бесследно? Водолазы обследовали этот участок реки и обнаружили в русле Дона бездонную воронку, куда вода затягивала свою добычу с чудовищной силой. Только стальной страховочный трос спас подводников от неминуемой гибели.

Еще одно загадочное явление этих мест изучал научный эксперт ассоциации «Экология непознанного» Андрей Ольховатов. Оказывается, частыми гостями аксайского неба являются НЛО. Специалисты-геофизики утверждают, что для Кобякова городища это обыденное явление. Разница состоит лишь в том, что здесь встречаются не обычные «летающие тарелки», а неопознанные подземные объекты, которые только на короткое время взмывают в небо.

Впрочем, появление в катакомбах городища «женщины в белом» и мистическую кончину отчаянных исследователей подземелий никакие современные научные теории объяснить не могут. Поэтому ученым остается только глубокомысленно помалкивать и держать паузу.

Десятивековую историю Радонежа можно разделить на три этапа: существование его как села Радонежского, городка Радонежа и села Городок. Радонежский край расположен на Клинско-Дмитровской возвышенности. Для его окрестностей характерны пологие холмы с плоскими вершинами, склоны которых рассечены крупными и мелкими оврагами. Причудливый ландшафт радонежской земли возник благодаря отступающему леднику. Основная водная артерия — река Воря с притоками Торгошей и Пажей. Именно на берегах этих речушек появились первые переселенцы — финно-угорские племена меря и балты, а затем их сменили славяне. В дальнейшем расселение славян шло вдоль Переславской дороги. С 1328 г. эта дорога стала одной из важнейших в Московском княжестве. К тому времени Радонеж входил в состав Ростово-Суздальского княжества, а в первой четверти XIII в. — в состав Великого княжества Владимирского.

Во времена монголо-татарского ига Радонеж стал частью Золотоордынского государства. Ханские чиновники провели перепись населения, обложив его данью, которую собирали баскаки. Память о тех временах хранят пустоши Ханская и Баскакова. Кроме того, в народных преданиях сохранились упоминания о капище Белые Боги, в котором баскаки совершали свои религиозные обряды. Их святилище располагалось на одном из холмов, окружающих Радонеж. До сих пор не разгадана тайна возникновения этого древнего языческого сооружения. Некоторые ученые считают, что его основали славяне. Древние жрецы поклонялись здесь Белбогу — воплощению добра, вымаливая счастливую долю для своих соплеменников.

Согласно другой гипотезе, капище было основано первыми поселенцами финно-уграми и относится к финно-угорской культуре. До сих пор это место считается волшебным. Сейчас здесь растут дубы, а в овраге бежит ручей. Его вода обладает целебными свойствами, возвращая здоровье и силу даже тяжелобольным. Совсем недавно этот источник был освящен и рядом с ним построили часовню-купальню.

Во второй четверти XIV века Радонеж вошел в состав образовавшегося в 1263 г. Московского княжества. Баскаков сменили княжеские наместники, в обязанности которых входило привлечение переселенцев на подвластную им территорию путем предоставления различных льгот. Возможно, благодаря этому в 1332 г. в Радонежье переселился со своей семьей и родственниками ростовский боярин Кирилл.

Епифаний Премудрый писал о нем: «Этот… раб Божий Кирилл прежде обладал большим имением в Ростовской области, был он боярином, одним из славных и известных бояр, владел большим богатством. Но к концу жизни, в старости обнищал и впал в бедность». С родителями, Кириллом и Марией, в Радонеж приехали и их дети: старший Стефан и младший Варфоломей.

Во второй половине 1330-х гг. боярин Кирилл и его жена основали на Хотькове первый Пустынножительский Покровский монастырь, где и были похоронены. Их старший сын Стефан после смерти своей жены постригся в монахи и поселился среди леса на горе Макевец, положив основание монастырю нынешней Троицко-Сергиевой лавры в 1342 г. После смерти родителей Варфоломей ушел вслед за братом на речку Кончуру, где они вместе «сделали постель и хижину, устроили над ней крышу, а затем келью и отвели место для церкви небольшой. И освящена была церковь во имя святой Троицы». Однако Стефан, поняв, «что трудна жизнь в пустыне», вскоре ушел в Москву.

Варфоломей же призвал игумена Митрофана, настоятеля Покровского монастыря, который «постриг его в ангельский образ» и дал ему имя Сергия. Произошло это 7 октября 1342 г. Обращение Варфоломея к Богу не было случайным. Еще в детстве у Варфоломея произошла встреча, предопределившая его дальнейшую судьбу.

Ребенком Варфоломей никак не мог постичь грамоту и часто просил Бога в молитвах помочь ему. Однажды родители послали его найти пропавшую лошадь. По пути мальчик встретил старца-черноризца. Варфоломей попросил священника помолиться за него, чтобы он смог научиться грамоте. Старец, пристально посмотрев на него, помолился и произнес: «С сего дня Господь дарует тебе знания большие, нежели имеют братья твои и соученики». Маленький Варфоломей тогда даже не догадывался, что это событие стало его посвящением на служение Богу и людям. (Эту судьбоносную встречу изобразил известный живописец М. В. Нестеров на своем полотне «Видение отроку Варфоломею».)

Монашеская жизнь святого Сергия была полна смиренной кротости, благодетельных и безгневных чудес, удивительных видений и тяжелого физического труда. Сергий Радонежский не участвовал в политической жизни Московского княжества. Создав монастырь, он заложил основы духовного движения, которое оказало влияние на формирование национального самосознания. Это движение противопоставлялось татаро-монгольскому игу и тому нравственному «разорению», которое оно несло с собой.