Владислав Карнацевич - 100 знаменитых сражений

Но последний толчок к мятежу Хмельницкому дали личные проблемы. В 1647 г. подстароста Чигирина пан Чаплинский, злоупотребляя служебным положением и зная, что казаки опять в немилости, отнял у Хмельницкого хутор Субботов. При этом распоясавшийся чиновник забил насмерть младшего сына Хмельницкого, увез его вторую жену и сделал своей любовницей. Хмельницкий пожаловался коронному гетману, но тот бросил его в тюрьму за неповиновение и наглость. Из темницы арестант бежал и вместе с сыном Тимошем подался на Запорожье.

В декабре 1647 г. Хмельницкий был на развалинах Токмаковской Сечи, где тогда находились непокорные государству казаки. Легко собрав их в свой отряд, Хмельницкий отправился на Никитин Рог в кош. Тем временем польский гарнизон Сечи получил приказ задержать и казнить беглеца. Хмельницкий вынужден был бежать дальше – в Крым. На Сечи же разозленные казаки изгнали гарнизон, часть реестровых казаков перешла на сторону мятежников. Сечь снова пришла в движение. С островов, проток и лиманов стекались на Сечь все затаившиеся беглецы и казаки. Зимой в Запорожье была создана довольно большая вооруженная армия. Агенты Сечи разошлись по Украине, распространяя весть о том, что паны нарушили волю короля и что весной запорожское войско двинется в глубь страны.

Хмельницкий же в Бахчисарае просил поддержки у татарского хана Ислам-Гирея, и тот дал в помощь четырехтысячное войско во главе с перекопским мурзой Тугай-беем.

В апреле 1648 г. Хмельницкий прибыл на Сечь. Здесь его уже встретили торжественно, как признанного лидера движения. Богдан произнес перед большим советом прочувствованную речь о тяжелом положении украинского народа, гнете, который испытывает православная вера, вспомнил имена великих запорожских бунтарей. Он был избран гетманом Войска Запорожского.

Принимая гетманскую булаву, Хмельницкий уже знал, что поляки ведут деятельную подготовку к подавлению мятежа. Коронный гетман Потоцкий собрал 30-тысячное войско в Корсуне и часть его двумя путями послал на Запорожье. Около двух тысяч конных жовниров и реестровиков вел степью сын Потоцкого Стефан с казацким комиссаром Шембергом [85]. «Стыдно, – говорил тогда коронный гетман, – посылать большое войско против какой-то презренной шайки подлых хлопов». Приблизительно 5–6 тысяч реестровых казаков с небольшим отрядом немецких наемников плыли по Днепру на байдаках. Этим отрядом руководили Барабаш и Илляш. Отряды должны были соединиться у Кодака.

Чтобы не дать войскам противника соединиться и не пустить их на Сечь, гетман 22 апреля, имея в своем распоряжении 8 тысяч запорожцев и 12 пушек, пошел навстречу полякам. Два его полковника – Ганжа и Джеджалий (Джалалий) – отправились вверх по Днепру, чтобы перехватить реестровых и убедить их перейти на сторону Сечи.

Сблизившись с противником возле урочища Желтые Воды, Хмельницкий получил известие от Ганжи, что реестровые казаки колеблются и хотят услышать слово самого гетмана. Вождь казацкой армии вихрем метнулся к Каменному Затону, где Ганжа и Джалалий встретили отряд реестровиков, высадившихся на берег и ожидавших польского отряда. Речь Хмельницкого имела ошеломляющий успех. Казаки реестра во главе с полковником Кречовским и черкасским сотником Товпыгой повернули оружие против своей старшины. Барабаш и Илляш Караимович были убиты, реестровые решили перейти на сторону Хмельницкого.

5 мая, когда гетман вернулся с Днепра в свой лагерь на Желтых Водах, поляки уже начали наступление. Над рекой происходили одиночные конные стычки и мелкий бой. Хмельницкий объявил своим, что им на помощь идут реестровые казаки, и повел сечевиков на польские укрепления. Поляки были опрокинуты превосходящими силами противника, который к тому же дрался с большим ожесточением. В разгар битвы на сторону Хмельницкого стали переходить и те реестровые, которые были в распоряжении Потоцкого. В какой-то момент над горизонтом поднялась туча пыли. Приближались татары, которые на своих конях везли с Каменного Затона реестровых. Поляки было воодушевились, полагая, что дождались подкрепления, но, увидев, как реестровые братаются с воинами Хмельницкого, окончательно пали духом.

Гетман запорожский отказался от мысли штурмовать польский лагерь, где укрылись проигравшие в этот день воины Потоцкого-младшего. Хмельницкий пригласил к себе для переговоров послов неприятеля. Он заверил поляков, что не хочет лишнего кровопролития, что вышел из Сечи защищаться, зная, что польское правительство приговорило его к смертной казни. Прозвучали слова и о преданности польскому монарху. Хмельницкий сообщил, что дал бы полякам спокойно уйти, но боится, что те повернут против него. Для того чтобы иметь какие-то гарантии, гетман потребовал отдать ему все польские орудия.

На совете Потоцкого с шляхтой было решено согласиться на условия Хмельницкого. Восьмого мая Потоцкий передал свои пушки казакам и начал отводить свое войско на Смелу и Корсунь. Близко к маршруту, которым отступали поляки, находились глубокие овраги (байраки) – Княжие байраки. К этим оврагам Хмельницкий отрядил одного из своих лучших полковников Максима Кривоноса с тысячей казаков. Задачей Кривоноса было перекопать путь, устроить засеки. Сам гетман двинулся за поляками, как будто внимательно следя, чтобы те не нарушили договор и не повернули назад. Татары были направлены Хмельницким в обход армии Потоцкого, они должны были оттеснить поляков на восток, к Княжим байракам.

Увидев находящуюся на фланге татарскую конницу, польские воины, как и предполагалось, подались на восток, там они 16 мая натолкнулись на подготовленные рвы и засеки. С двух сторон на остановившееся и растерянное польское войско бросились татары и казаки Кривоноса. Хмельницкий же ударил сзади. К ночи практически весь польский отряд был уничтожен. Убитых было столько, что это даже вызвало беспокойство татар, рассчитывавших на большое количество пленных. Место, где было уничтожено войско Стефана Потоцкого, сейчас находится в районе, ограниченном селами Попельнастым, Громовкой, Холодеевкой и Григоровкой Днепропетровской области.

По легенде, спасся из окружения лишь один жовнир, который переоделся крестьянином и сообщил коронному гетману о гибели сына. Весть была столь неожиданной, что Николай Потоцкий долго не мог этому поверить. В числе пленных в стане Хмельницкого оказались два знаменитых впоследствии человека: первый – Стефан Чарнецкий, которому суждено было сделаться искусным польским полководцем и свирепым мучителем русского народа; второй – Иван Выговский: этот человек сумел войти в расположение к Хмельницкому и через некоторое время стал генеральным писарем и одним из важнейших советников гетмана.