Андрей Хорошевский - 100 знаменитых символов Украины

После киевского чемпионата кое-кто сразу же поспешил заявить, что Турчин, мол, не смог победить на чемпионате мира, значит, не выиграет и Олимпиаду. Игоря Евдокимовича все-таки оставили на посту главного тренера сборной, но дали понять — очередную неудачу могут не простить. Сам же он, размышляя над итогами мирового первенства, пришел к выводу, что одной тактикой, только лишь за счет отлаженных хитроумных комбинаций соперниц не переиграть. И резко усилил силовую подготовку.

Начали советские гандболистки олимпийский турнир с легкой победы над канадками. А вот дальше уже пошли соперницы посерьезнее. Однако команда Турчина со всеми справилась и дошла до финала, где их ждала сборная ГДР, та самая, которой советская команда проиграла в финале чемпионата мира в Киеве. С одной стороны, у гандболисток было желание отомстить за то обидное поражение, а с другой — червь сомнения все-таки поселился в мыслях: а вдруг немки вновь окажутся сильнее? Символично, что первый мяч в ворота соперниц забросила Зинаида Турчина. Немки оказывали упорное сопротивление, в некоторые моменты матча им удавалось даже сравнивать счет. Но советских гандболисток удержать было невозможно. Финальный свисток зафиксировал победу сборной СССР.

После этого триумфа Игорь Турчин был причислен к «званию» гения гандбола. Через четыре года на Олимпийских играх в Москве сборная СССР повторила свой «золотой» успех. Конечно, после двух победных Олимпиад от советской гандбольной команды ждали «золота» ив 1988 году в Сеуле (на Олимпийские игры в Лос-Анджелесе в 1984 году советские спортсмены, как известно, не поехали). Некоторые горячие головы еще до начала игр считали, что золотые медали в женском гандболе Советскому Союзу обеспечены заранее. Почему-то болельщики, журналисты и спортивные чиновники забывают, что соперники, как говорится, «не меньше нашего» хотят победить. Да и тренер, даже такой, как Турчин, может ошибаться, особенно если в команде назревает кризис смены поколений. Сборная, составленная из игроков разных команд, казалась тренеру слабо подготовленной, какой-то несобранной. И он решил усилить ее, взяв в команду опытных спартаковок. Если бы сборная выиграла Олимпиаду, тогда бы бросились прославлять Турчина, мол, какой же он гениальный и как он все предусмотрел. Но советская команда была лишь третьей. И вот тут началось… Словно не было до того двадцати лет побед, двух выигранных Олимпиад и чемпионатов мира. Только ленивый, казалось, не пытался тогда «укусить» Игоря Евдокимовича. Доставалось и Зинаиде Турчиной. «Сколько можно играть! Уходи с площадки!» — и это еще не самое обидное, что ей пришлось услышать в свой адрес. После проигрыша в Сеуле Игоря Турчина уволили с поста главного тренера, а его супругу больше не приглашали в сборную команду. Но не это было самым страшным. Здоровье тренера и так было подорвано многолетними переживаниями у кромки площадки, а после Олимпиады ухудшилось до предела. Сердце не выдерживало нервного потрясения и обрушившегося со всех сторон злопыхательства. Причем особенно старались те, кто раньше больше всех восхвалял талант тренера.

Игорю Турчину необходима была сложная операция на сердце, которую могли сделать только за рубежом. Необходимых средств не было (когда об этом узнали за границей, то никак не могли понять, почему у тренера, завоевавшего такое неимоверное количество титулов, нет в общем-то небольшой суммы и почему ему не помогает государство, во славу которого он работал многие годы), и Игорю Евдокимовичу пришлось ехать в Норвегию, чтобы отработать заплаченные за операцию деньги.

После окончания срока контракта с норвежским клубом тренеру предлагали остаться, сулили если и не золотые горы, то вполне приличные условия для работы. Казалось бы, живи в тихой спокойной Норвегии, тренируй без нервов местный клуб (а какие могут быть нервы, если речь идет не о любимом «Спартаке»), получай за свою работу достойное вознаграждение. Но для Турчина не было вариантов, он ни секунды не раздумывал над тем, возвращаться ему в Украину или нет. И как только контракт с норвежцами закончился, Игорь Турчин вновь возглавил киевский «Спартак».

И вновь все то же — игры, кубки, победы и поражения. И нервы, постоянные переживания за своих подопечных. В ноябре 1993 года «Спартак» поехал в Румынию, на матч Кубка Европейской гандбольной федерации с бухарестским «Рапидом». После первой половины встречи Игорь Евдокимович вместе с командой отправился в раздевалку. «Перед началом следующего тайма муж еще успел указать на ошибки спортсменкам, — вспоминала Зинаида Турчина. — Девочки начали выходить на площадку. Игорь сидел на скамейке в куртке, его знобило. На плече была сумка. И вдруг он встал, оперся о стену рукой и начал медленно сползать. „Девочки, я умираю“, — его последние слова»…

Память об Игоре Евдокимовиче Турчине навсегда останется в сердцах украинских болельщиков. Действительно, имя великого тренера помнят не только в Украине, но и во всем мире. Ежегодно в Киеве проходит международный турнир памяти Игоря Турчина, который с каждым разом собирает все более представительный состав участников. Но, наверное, лучшей памятью о великом тренере станут победы украинских гандболисток. Победы, ради которых жил и работал Игорь Турчин.

«Если говорить откровенно, — сказал однажды в интервью газете „Киевские ведомости“ начальник управления маркетинга закрытого акционерного общества „Корпорация ФЭД“ Евгений Водотыка, — в советские времена фотоаппараты ФЭД являлись ширмой, которая прикрывала наше авиационное производство. Фотопроизводство всегда было для нас убыточным, а потому дотационным — точно так же, как для киевского „Арсенала“ и для других предприятий ВПК, „косящих“ под фотоаппаратопроизводителей». Да, таковы были гримасы советской экономики, логика которой не поддается пониманию с точки зрения нормального бизнеса. И как можно понять, что продукция, являвшаяся в своем роде символом страны и прославившая выпускавшее ее предприятие не только на родине, но и за рубежом, фактически была лишь прикрытием производства военной техники.

Иногда в печати или на телевидении можно встретить следующие пассажи, мол, «на такое-то оружие в свое время государство потратило столько-то миллионов или даже миллиардов рублей (или долларов). Дорого, конечно, но это дало толчок к развитию не только военной техники, но и других отраслей, не связанных с ВПК». Может быть, и так. Вот только возникает вопрос: «А что если бы эти деньги направить напрямую на развитие „мирных“ отраслей промышленности, а не пускать в „прорву“ ВПК?» И глядишь, тот же ФЭД мог бы конкурировать с «Кодаком», «Кэноном», «Никоном» и прочими гигантами мировой фотоиндустрии. А так…