Владислав Карнацевич - 100 знаменитых харьковчан

Макаренко принял колонию еще до того, как ушел с поста заведующего Куряжской колонией, а в 1928 году полностью переключился на работу с ФЭДовцами. Здесь трудовая система Макаренко достигла своего логического завершения.

Сначала колонию поддерживали сами чекисты, отчислявшие от своей зарплаты на содержание колонии определенный процент, но Макаренко этого было мало. Он создавал трудовой коллектив. Многие постулаты его производственной теории, откровенно говоря, очень напоминали главные принципы рыночной экономики. Воспитанники Антона Семеновича получали живые деньги за свой труд, их благосостояние — летний отдых, одежда, питание — напрямую зависело от заработанных денег. При этом колония отчисляла деньги и в государственный бюджет. Макаренко считал, что трудиться дети должны не в устаревших, бессмысленных сапожных или столярных мастерских, а на современном квалифицированном производстве. (До ФЭДа в колонии им. Горького воспитанники Макаренко работали на своей животноводческой ферме.) Организовывал такое производство в колонии им. Дзержинского талантливый менеджер старой закалки Соломон Коган. Соломон Борисович говорил: «Когда человек получает жалованье, так у него появляется столько идей, что их некуда девать. А когда у него нет денег, так у него одна идея: у кого бы занять?» Колония получила австрийскую лицензию на производство электросверлилок и германскую — на производство фотоаппаратов — знаменитых ФЭДов. Товар для советского рынка был дефицитным и сулил немалые прибыли. Были приглашены на колонистское производство квалифицированные рабочие, бухгалтеры, а через некоторое время в производственном, коммерческом, чертежном отделах появились и дети. Скоро колония стала давать госбюджету несколько миллионов рублей в год! Многие полагают, что успехи Макаренко могли быть возможны только при создании особых «тепличных» условий со стороны того же могущественного НКВД, однако так или иначе — колония представляла собой совершенно беспрецедентное для страны и даже для мира учреждение, а руководитель ее должен был обладать действительно незаурядными педагогическими способностями.

Помимо производства в колонии был организован оркестр (Макаренко, кстати, очень любил музыку и в свободное время играл на скрипке), масса кружков по интересам. Макаренко продолжал настойчиво готовить детей к их будущей профессиональной деятельности. Колония выделяла деньги на поступление и учебу своих воспитанников в самые различные вузы, зачастую продолжала платить им стипендию, большую, чем мог предложить сам институт.

Продолжалась литературная деятельность Макаренко. В 1932 году он опубликовал первое большое художественное произведение «Марш 30 года». Свою работу в колонии им. Дзержинского Макаренко изложил в повести «ФД-1» (уцелевшая часть рукописи была напечатана лишь в 1950 году). При активной помощи Горького в 1933–1935 годах была издана «Педагогическая поэма». В 1933 году шефом колонии стал Харьковский театр русской драмы. Антона Семеновича захватывает драматургия, он пытается привить вкус к театру своим воспитанникам, а сам под псевдонимом Андрей Гальченко пишет пьесу «Мажор». Затем последовала производственная пьеса о работе оптиков «Ньютоновы кольца».

В своих книгах Антон Семенович, конечно, идеализировал деятельность колонии и свою личную. Это, вероятно, и стало поводом для критики Макаренко в постсоветское время. Слишком очевидны преувеличения, слишком «правильными» выходят бывшие уголовники в книгах педагога, слишком разумно действует сам заведующий колониями в своих произведениях. Антон Семенович, похоже, сам хорошо понимал всю «художественность» своих творений. Недаром он в штыки принял знаменитую «Республику ШКИД», которая явно превосходит макаренковские сочинения и в художественном плане, и в плане правдивости. Макаренко же по поводу книги Белых и Пантелеева написал: «Это добросовестно описанная картина педагогической неудачи». Надо отметить, что сами бывшие колонисты гневно отзывались на любую критику их педагога в печати. Многие из бывших беспризорников на самом деле стали достойными людьми, представителями самых разных профессий.

В 1935 году Антон Макаренко был переведен в Киев на должность помощника начальника отдела трудовых колоний НКВД Украины. А в сентябре 1936 года на него из коммуны им. Дзержинского пришел донос, в котором Макаренко обвинялся в критике Сталина, в поддержке украинских оппортунистов. Впрочем, и без него новая должность тяготила педагога. Он признавался в том, что в чиновничьей работе он приносит очень мало пользы, просил перевести его на такую должность, которая, по крайней мере, позволит ему завершить ряд литературных проектов. И Макаренко пошли навстречу. Он был назначен на должность старшего инспектора-консультанта по учебно-воспитательной работе. После непродолжительной работы в колонии в Броварах Антон Семенович переехал в Москву, где сосредоточился на сочинении книг. Из-под его пера появилась «Книга для родителей» (он написал ее в соавторстве с женой Галиной Макаренко), затем отчасти автобиографическая повесть «Честь» и «Флаги на башнях» (эта книга настолько мало отражала трудности воспитания, так много внимания в ней уделено описанию блестящих успехов, что вызвала критику даже в то время — в конце 30-х годов). Несмотря на это, Макаренко в 1939 году был удостоен ордена Трудового Красного Знамени за литературную деятельность. Еще раньше, в 1934 году он стал членом Союза писателей СССР.

Последние месяцы своей жизни Антон Семенович провел в Подмосковье. 1 апреля 1939 года он сел в электричку, держа в руках проверенный им сценарий художественного фильма «Флаги на башнях». В поезде ему стало плохо, и он скоропостижно скончался от сердечного приступа. Последними его словами были: «Я писатель Макаренко».

Антона Семеновича Макаренко все знают, конечно, в первую очередь как педагога. Его система в СССР вскоре была возведена в ранг идеальной, совершенной. Говорили о том, что он изменил всю мировую педагогику. Впрочем, его работа изучалась не только в Советском Союзе, но и в странах несоциалистического лагеря. В 1988 году 100-летний юбилей Макаренко отмечался ЮНЕСКО. Была создана Международная макаренковедческая ассоциация. В Харькове открыт бюст педагога, в Куряже до сих пор находится колония и музей Макаренко.

После развала Союза Антона Семеновича подвергли жестокой критике. Однако свергнуть Макаренко с пьедестала не удалось.

Судя по всему, никто после Макаренко не смог повторить его достижения. Вероятно, для этого надо иметь столь же мощную поддержку со стороны властей? Но надо иметь и потрясающий педагогический талант, которым, несомненно, обладал Антон Семенович.