Владислав Карнацевич - 100 знаменитых харьковчан

Однако власть никак не могла согласиться с идеями Хвылевого о политической незаангажированности литераторов, поэтому культурологические идеи Мыколе Григорьевичу приходилось отстаивать, переходя от отвлеченных доводов к непосредственно идеологическим. В рамках этой борьбы в 1925 году Хвылевой с соратниками основал организацию ВАПЛИТЕ (Вольная академия пролетарской литературы).

Президентом ВАПЛИТЕ стал близкий друг Хвылевого Михаил Яловой, в академии, для ее журнала работал и Кулиш. Вообще вокруг Мыколы Хвылевого в Харькове «крутилось» очень много деятелей культуры. Кроме перечисленных — Владимир Сосюра, Александр Довженко, Марк Йогансен, Юрий Яновский. Вскоре после создания ВАПЛИТЕ в Украине развернулась оживленная литературная дискуссия о массовости или профессионализации культуры (Хвылевой, естественно, отстаивал вторую точку зрения), о возможности обслуживания литературой политики. Хвылевого поддержали не только его коллеги писатели и поэты, но и Украинская академия наук, ряд руководящих деятелей КПУ (в том числе секретарь ЦК Шумский). В то время украинским литераторам и партийцам было еще невдомек, что украинизацию Москва больше поддерживать не намерена, они еще не видели впереди тех массовых репрессий, которые обрушились на республику в конце 20-х — начале 30-х годов. Хвылевой кроме ВАПЛИТЕ поучаствовал в создании других организаций — Пролитфронта и «Гарта».

В рамках идейного соревнования Мыкола Григорьевич издал ряд полемических памфлетов о месте украинской культуры в современном ему мире. Среди них «Камо грядеши», «Апологеты писаризма», «Мысли против течения», «Украина или Малороссия» [98] Этот памфлет был напечатан лишь в 1990 году. . В них Хвылевой обосновал и развил свою культурологическую теорию, которую позже назвали «хвылевизмом». Именно о ней чаще всего вспоминали украинские историки в 90-е годы. Опираясь на теорию циклического развития цивилизаций Шпенглера, Хвылевой выделил несколько этапов культурного строительства в истории. По его глубокому убеждению, подходил к концу этап Европейского приоритета в культурном строительстве, следующей должна была стать эра «Азиатского ренессанса», народы Азии, «накопившие» пассионарность, готовы были к великим свершениям духа. При этом Украина могла стать «оазисом» этого ренессанса. Но, пожалуй, не это должно нас особенно интересовать. Центральное место в теории Хвылевого занимало два противопоставления: «Европа-Просвита» и «Европа-Москва». Наше внимание постоянно обращали на второй конфликт, но еще интереснее конфликт первый.

Дело в том, что настоящее культурное строительство, вливание украинской культуры в культуру европейскую и мировую Хвылевой связывал с новыми условиями работы украинских деятелей культуры, возможностями, которые дала им революция, и четко противопоставлял его «провинциальности, хуторянству, эпигонству». Такие явления Хвылевой презрительно называл «культурной просвитой», «шароварной культурой», уступкой массам. Как актуально это звучит в наше время телевизионных «Вечорниць», сведе́ния украинской культуры к фольклорно-мифологическим и казацким элементам! (Немаловажно, что Хвылевой видел возможности для культурного рывка не в селе, а в индустриальных городах.)

Мыкола Григорьевич считал одной из причин «просвитянских» тенденций в украинской культуре и в том, что украинские писатели, композиторы, художники постоянно оглядываются на культуру русскую, старательно копируют их достижения, искренне считают гениев золотого века русской литературы (да и серебряного века заодно) старшими братьями. Такой путь для местной культуры бесперспективен, он не дает развиться культуре оригинальной, душит творчество. «Справа в тому, що російська література тяжить над нами в віках як господар становища, який привчав нашу психіку до рабського наслідування…» В этом-то и заключается повод для выдвижения лозунга «Геть вiд Москви!»

Естественно, такой лозунг партийное руководство страны обозвало «украинским национализмом». В своем письме к Кагановичу Сталин сетовал на то, что украинский коммунист Хвылевой требует отвернуться от Москвы в то время, как весь прогрессивный пролетариат Запада, наоборот, в восторге от достижений русских рабочих. Требование же украинского писателя отделить культуру от политики Сталин назвал смешным. В украинской прессе с подачи нового руководителя КПУ Кагановича началась обвинительная кампания, клеймившая «хвылевизм». Вскоре Мыколу Хвылевого перестали печатать, третья часть романа «Вальдшнепы» не была издана — все номера журнала, где она была напечатана, пустили под нож. Журнал «ВАПЛИТЕ», как и сама организация, прекратил свое существование. Москва планомерно наступала на украинизацию.

«Предателем» Мыкола Григорьевич был назван в тот момент, когда он находился за границей. Но писатель не пожелал остаться на Западе, а написал извинительное письмо. Более того, через некоторое время он и сам стал выступать обличителем некоторых футуристов, «чрезмерно оторванных от потребностей широких слоев населения». Но на нем уже стояла несмываемая печать врага.

В 1933 году Мыкола Хвылевой совершил поездку по украинским селам. Вернулся в угнетенном расположении духа. Говорил, что «власть нашла новый способ социального строительства — голод». По приезде в Харьков писатель узнал, что арестован Михаил Яловой. Это известие потрясло его. Хвылевой начал ходить по инстанциям, писать письма в ЦК. Конечно, он не получил никакого ответа, ничего не добился, вот тогда он и решил привлечь внимание к проблеме другим образом.

Всю ночь с 12 на 13 мая 1933 года Мыкола Хвылевой не спал. Утром позавтракал с семьей. (Жил он с женой, обожаемой дочерью Любой и старой матерью.) Был весел, сказал, чтобы готовились к встрече гостей — Хвылевой собирает друзей, чтобы прочитать им новое произведение. Затем начал обзванивать коллег. Вечером подтянулись Кулиш, Досвитний и другие. Вспоминают, что Хвылевой был в приподнятом настроении, шутил, играл на гитаре. Наконец кто-то напомнил ему о новом произведении. «Ах, да! — воскликнул писатель. — Сегодня я вас действительно удивлю. Мне так трудно было писать это произведение. Но я понял, каким должен быть писатель в сталинскую эпоху. И поэтому у меня появилось вдохновение. Возможно, сегодня я научу вас, как надо писать в наше время». С этими словами он вошел в кабинет и закрыл за собой дверь. А через несколько минут прозвучал револьверный выстрел. Друзья нашли Хвылевого с простреленной головой, вокруг в крови валялись обрывки романа «Комсомольцы». В предсмертной записке, которую оставил писатель, были такие слова: