Владислав Карнацевич - 100 знаменитых харьковчан

Некоторое время Василий Назарович был в фаворе, ни одно дело, касающееся просвещения, не проходило мимо него. Тогда же он и поставил перед собой задачу основать в провинциальном Харькове университет.

В то время Харьков был далеко не первым городом всего региона по многим показателям. Конечно, это был крупный торговый центр (здесь проводилось четыре ежегодные ярмарки), здесь работал коллегиум, но жителей в Харькове насчитывалось меньше, чем, например, в Екатеринославе или Таганроге. Да и в «матери городов русских» Киеве никакого университета еще не было. Так что инициатива Василия Каразина была несколько неожиданной, впрочем, как и большинство его проектов. Все-таки Василий Назарович многим казался авантюристом. Однако его влияние при дворе сыграло свою роль. Речи о необходимости учреждения крупного учебного заведения в Харькове Каразин произносил в августе и сентябре 1802 года на различных дворянских собраниях. Он сразу решил, что организацию университета профинансирует не правительство, а общественность. В первую очередь, конечно, дворянство и купечество, которому просветитель и сулил большие выгоды от такого дела. Хотя в то же время в своих проектах он подчеркивал, что в университете должны будут получать образование люди, независимо от их происхождения. Начался сбор денег. Шел он крайне медленно, несмотря на видимую поддержку большинства аристократии региона и небывалую энергию устроителя всего дела. Каразин ездил в Петербург, добивался аудиенции у царя и министров, подавал многочисленные ходатайства. В это время император явно охладел к своему недавнему фавориту, что тормозило осуществление проекта. Василию Назаровичу чудом удалось-таки добиться одобрительного постановления его величества. За собственные средства он отправил в Харьков три десятка семей ремесленников, добился пожертвования от населения города земель вдоль Сумской дороги, затеял переписку с будущими преподавателями, собирал библиотеку, закупал пособия. Каразин вникал в каждую мелочь. Не раз ему приходилось сталкиваться с обвинениями в нерациональной трате средств. (Собственно, есть мнение, что так он деньги и тратил.) Однако можно сказать, что без его активности университет в Харькове вряд ли бы появился в то время.

За год до открытия университета Василия Назаровича полностью отстранили от его организации. Более того, 17 января 1805 года на торжественной церемонии открытия Каразина не было в числе приглашенных. Этот день он встретил в своем имении в Кручике. Говорят, многие гости недоумевали по поводу отсутствия главного двигателя всего дела, хотели поблагодарить. А ученый совет новообразованного учреждения даже не решился тогда сделать Каразина своим почетным членом — слишком очевидна была опала. Лишь в 1811 году Каразин был удостоен этой чести.

Харьковский университет действительно стал гордостью города и остается ею до сих пор. Половина всех героев данной книги так или иначе связана с этим учебным заведением. (В том числе с отделившимся впоследствии от университета медицинским институтом.)

Каразину же оставалось опять приступить к своим разнообразным экспериментам. Сейчас Василию Назаровичу приписывают едва ли меньшее количество изобретений и находок, чем знаменитому Эдисону. Действительно, это был совершенно неугомонный человек. Деятельность же его была направлена только и исключительно на практику — без нее он не мыслил себе науки. Опыты Каразина были связаны в первую очередь с сельским хозяйством — он настаивал на широком распространении картофеля, открыл способ производства из него спирта, способствовал внедрению на украинские поля новых сортов пшеницы, научился очищать конопляное масло, получил жидкость, с помощью которой можно было быстро коптить мясо, нашел способ рациональной высушки дров на пару, занимался вопросами шелководства и т. д. и т. п. Многочисленные сельскохозяйственные нововведения были задачей основанного Каразиным Филотехнического общества, просуществовавшего семь лет. Таким образом, Василий Назарович стремился вовлечь и помещиков, и крестьян в рынок, в новые капиталистические отношения с более прогрессивными способами производства, продвинутыми социально-экономическими отношениями между субъектами сельскохозяйственного производства.

Но и это было не все. Каразина называют пионером в деле консервации овощей и фруктов (свои концентраты он даже отсылал в ставку верховного командования русской армией во время кампании 1812–1814 годов), изготовлении искусственных алмазов, производстве красителей. Ему же приписывают изобретение системы парового отопления, нахождение способа производства селитры с помощью электричества. Электрические силы особенно интересовали любознательного помещика, он даже готовил для Академии наук специальный доклад о возможности применения электричества для нужд человека. Более всего его увлекала идея «добывания» атмосферного электричества. Другим делом всей жизни Каразина было устройство метеорологической службы. Он настаивал на необходимости создания сети подобных учреждений по всей России, но удалось ему устроить службу погоды лишь в своем имении. Также Василий Назарович якобы предсказал изобретение парового двигателя.

Интересны суждения Каразина относительно роли лесов для всей Земли и ее населения. Он строил практически верные теории о том, что сейчас называется экосистемами, сетовал на массовую вырубку лесов, что негативно сказывается на природе в целом. В области же экономики очень любопытны размышления харьковского помещика о деньгах, все том же сельском хозяйстве, об отношениях работник-работодатель.

Подавляющее большинство идей Каразина не находили никакого отклика в верхах. Он беспрестанно слал свои статьи, некоторые из них публиковались, но ни один проект не был осуществлен с высочайшего позволения и в сколько-нибудь значительных масштабах. Конечно, многое из того, что предлагал Каразин, было просто неосуществимо, выглядело как авантюра. Но далеко не все. Это подтверждается хотя бы тем, что через несколько лет независимо от Каразина эти идеи внедрялись в жизнь в странах Западной Европы. С другой стороны, следует отметить, что в харьковской историографии наблюдается, вероятно, переоценка вклада Василия Назаровича в мировую науку. Сколько бы идей не высказал «украинский Ломоносов», о вкладе можно говорить только, если идеи эти осуществляются с подачи их автора. Если же этого не происходит, автору остается только посочувствовать…

Василия Назаровича интересовали и гуманитарные науки. Кроме того, что он был членом многих естественно-научных обществ, он состоял и в Вольном обществе российской словесности, интересовался языком и историей, в том числе и Украины.