Владислав Артемов - Остроумие мира

– Что это за собака и почему она так на меня уставилась?

– А, она уже тут, – улыбаясь, отвечал парикмахер. – Привыкла – ждет своей добычи.

– Какой добычи?..

– А, знаете, иной раз по неосторожности, случается, отхватишь бритвой или ножницами что-нибудь – ну, например, хоть кончик уха, разумеется, бросишь на пол. Она и подхватывает.

Анри Брюс, крепко загулявший, в одну прекрасную ночь явился в парижский морг и начал изо всех сил стучать. Сторожа морга окликнули его: кто там и что надо?

– Это я, – отвечал Брюс. – Я пришел посмотреть, нет ли меня в морге. Я уж восьмой день не являюсь домой и начинаю беспокоится, куда я девался.

– Здорово, приятель! – с радостью вскричал какой-то господин, встретив на улице Анри Брюса.

– А я как раз шел к тебе.

– Зачем?

– Мне, брат, до зарезу надо двадцать франков. Одолжи, сделай милость. – С удовольствием бы дал, да у меня у самого всего пятнадцать…

– Ничего, давай пятнадцать пока; пять франков останутся за тобой.

Брюс, одолеваемый страшным безденежьем, встретился с приятелем, который рассказал ему об одном очень странном случае, произошедшем на дуэли. Пуля попала прямо в грудь одному из стрелявшихся, но угодила как раз в жилетный карман; а в кармане лежала большая серебряная монета, которая и остановила пулю, так что эта монета спасла человеку жизнь.

– Экий счастливец, – сказал со вздохом Брюс. – Будь я на его месте, я был бы убит наповал.

Один человек одолжил деньги Брюсу, и с этих пор тот пропал у него из глаз, перестал к нему ходить и даже, видимо, избегал встречи с ним. Когда же однажды заимодавец встретил Брюса на улице, то остановил его и сказал:

– Слушай, сделай что-нибудь одно – либо отдай мои деньги, либо возврати моего друга.

Анри Брюс шел по улице в чрезвычайно меланхолическом настроении. Встретившийся приятель спросил его, отчего он так грустен.

– Я задолжал большую сумму, теперь пришел срок уплаты, денег у меня нет, платить нечем, поневоле загрустишь!

– Не понимаю, – заметил приятель. – То, что вы говорите, без сомнения, грустно для вашего заимодавца, а вам-то о чем грустить?

Анри Брюс, который всюду занимал деньги и никогда не платил долгов, обратился с просьбой об одолжении денег к одному очень богатому и добродушному лицу, охотно оказывавшему помощь всем, кто к нему обращался. Однако богач, очень хорошо знавший Брюса, был вовсе не расположен помогать ему, зная, что деньги пойдут прахом и что обратно он их не получит, но, обуреваемый своей врожденной добротой, дал ровно половину просимой суммы, сказав при этом:

– Так мы оба будем в выигрыше: вы получите половину того, что просите, а я сберегу половину.

Анри Брюс, прибыв в Париж, прогуливался по городу с каким-то знакомым парижанином. Остановились около собора Богоматери и глазели на него. Вдруг Брюс, подняв руку кверху и указывая на шпиль собора, сказал:

– Подивитесь, какое у меня тонкое зрение. Я ясно вижу муху, которая ходит по шпилю.

– Ну, я не похвастаюсь таким острым зрением; но зато у меня слух уж наверняка тоньше вашего. Представьте, я отчетливо слышу, как ваша муха на ходу шуршит лапками.

Описывая свои путешествия, Брюс говорил: «Я ехал из такогото в такой-то город, и вдруг на меня среди дороги напало шестеро разбойников. Я в мгновение ока выхватил шпагу, четырех убил на месте, трех ранил, а остальные – давай Бог ноги!»

Анри Брюс явился к парикмахеру, недавно открывшему свое заведение, и заказал ему парик. Гасконец был большой говорун, и парикмахер тоже попался ему под пару. Они разговорились и до такой степени очаровали друг друга, что парикмахер пригласил своего заказчика к обеду. Пообедали они чрезвычайно весело, все время с увлечением разговаривая. Когда пиршество окончилось, парикмахер хотел снять с Брюса мерку парика, но тот сказал, что это совершенно бесполезно, что он раздумал заказывать парик.

– Почему же? – воскликнул чрезвычайно удивленный парикмахер. – Разве вы остались чем-нибудь недовольны? Мы чем-нибудь вас огорчили, я или моя жена?

– Не в том дело, – перебил его Брюс. – Напротив, я вполне доволен вами и вашей супругой и очарован вашим гостеприимством. Поэтому я и не хочу вам заказывать парик, за который не намерен платить и никогда не заплачу. Я закажу другому.

Анри Брюс, напившись, угодил в помойную яму. По счастью, друзья-приятели вовремя заметили его несчастье, немедленно его извлекли из ямы и по возможности отчистили, окатив водой из ведер. После того кто-то из приятелей, не бывший очевидцем происшествия, спрашивал его, глубоко ли он ушел в яму. Тот отвечал, что почти по колени.

– Неужели же ты был до того пьян, что не мог сам выбраться, коли ты говоришь, что увяз только по колени?

– Но ведь я попал в яму-то не ногами, а головой, – разъяснил Брюс.

У Наполеона, когда он был еще первым консулом, произошла удивительнейшая история со шпионом. Это было во время войны с Австрией. Ему доложили о прибытии лазутчика, которого он хорошо знал, потому что и раньше пользовался его добрыми услугами.

– А, тебя все еще не расстреляли? – приветствовал Бонапарт старого знакомого.

Лазутчик стал ему рассказывать о своих делах. Когда Наполеон уехал в египетскую экспедицию, лазутчик остался не у дел и предложил свои услуги австрийцам. Те его взяли и скоро оценили его и многое ему доверяли. Когда началась война с Наполеоном, ловкий шпион предложил австрийскому главнокомандующему выведать о французской армии все, что только тому нужно знать: расположение, численность, имена командиров, провиантную часть и пр. Ему дали разрешение действовать и обещали награду. Тогда он явился к Наполеону и откровенно ему рассказал все это, то есть что он австрийский шпион и ему надо добыть сведения о французской армии. Дайте, дескать, мне эти сведения, а я сообщу вам сейчас же подробнейшие сведения об австрийской армии. Наполеон рассудил, что ему нечего бояться, если австрийцы будут знать о нем все, что им угодно, поэтому он призвал своего начальника штаба и приказал дать лазутчику точные и подробные сведения о своей армии. В то же время, со слов шпиона, он записал у себя все сведения об австрийской армии и собственноручно разметил по карте все позиции австрийцев. Сведения, доставленные шпионом, оказались совершенно точны, и Наполеон после войны выдал ему чрезвычайно щедрую награду. С другой стороны, австрийский главнокомандующий тоже остался в восторге от подробных и верных сведений о французской армии, доставленных ему лазутчиком, и в свою очередь щедро наградил его. Угодил обоим! Удивительный пример удачного служения «нашим и вашим», особенно на таком гибельном поприще!

А. Аппиани. Потрет Наполеона I