Жак Лурселль - Авторская энциклопедия фильмов. Том I

Происхождение 2-го финала (или эпилога) остается загадкой и добавляет картине еще больше «сюрреалистичности». Эпилога требовали Яннингс и продюсеры; его хотел вставить Майер; его, несомненно, снял Мурнау, но в более строгом и линейном стиле, нежели все остальные эпизоды фильма. Надо сказать, что этот эпилог (по длине составляющий 20 % от общего метража) восхитителен и придает фильму совершенно необыкновенный дополнительный элемент внутренней противоречивости, отстраненности, схожести со сновидением и насмешки. Он также подчеркивает власть Судьбы над персонажем, то униженным и оскорбленным, то поднятым на вершину социальной лестницы, куда он даже и не мечтал попасть. Этот финал сохраняет верность главной теме фильма, показывая, насколько увлекают старика бренные иллюзии, связанные с самым что ни на есть материалистическим наслаждением. В этом эпилоге портье остается все тем же человеком, той же игрушкой в руках судьбы и тем же одиноким существом, каким был всегда, — только на этот раз он приосанивается под чужими взглядами.

N.В. Возможно, интересно будет отметить, что некоторые аналитики разглядели в похождениях портье без ливреи, символический образ Германии в тот период ее истории. Как пишет Жан Демарши (Jean Domarchi, Murnau, Anthologie du cinéma, 1965), «Эрих фон Штрохайм признавался, что не может без слез смотреть ту сцену, где директор отнимает у Яннингса ливрею. Ему казалось, что он присутствует при разжаловании военного. Ни один немец не может бесстрастно воспринять расставание с мундиром; но подлинное значение фильма гораздо масштабнее, чем это понижение в чине, поскольку на самом деле речь идет о самой Германии, приговоренной союзниками к разоружению и не способной свыкнуться с этим новым для нее положением». Ремейк Харальда Брауна снят в 1955 г.

БИБЛИОГРАФИЯ: раскадровка по швейцарской копии (390 планов, без эпилога) см.: Borde, Buache, Courtade, Le cinéma réaliste allemand, Serdoc, Lyon, 1965. Раскадровка по французской копии в журнале «L'Avant-Scène», № 190―191 (1977): 370 планов и 55 планов эпилога. Каждый план проиллюстрирован одной или несколькими фоторепродукциями, вдобавок указано количество кадров в каждом плане, что придает этой публикации особенный интерес. См. также текст художника по декорациям Роберта Херльта в главе III книги Лотты Айснер «Мурнау» (Lotte Eisner, Murnau, Le Terrain Vague, 1964).

1929 — США (2 части)

· Произв. MGM (Хэл Роуч)

· Реж. ЛЕО МАККЭРИ

· Сцен. Лео Маккэри

· Титры Г.М. Уокер

· Опер. Джордж Стивенз

· В ролях Стэн Лорел (Стэн), Оливер Харди (Оливер), Джеймс Финлисон (торговец), Том Кеннеди (тюремный охранник), Харлеан Карпентер, Джин Харлоу (прохожие), Эд Бранденбёрг (таксист), Джек Хилл (полицейский).

2 беглых каторжника добираются до города, где их ждет сообщник на машине с гражданской одеждой. В спешке они путают одежду: Стэн надевает штаны Олли, а Олли — штаны Стэна. Но переодеться оказывается не такой простой задачей. Рядом всегда есть женщина, полицейский или просто прохожие; они застигают наших героев, стоит тем приспустить штаны. Вдобавок в штаны к Стэну забирается краб, и Стэн начинает подпрыгивать, дергаться и опрокидывает прилавок торговца пластинками. Тишину и покой, нужные для столь деликатной операции, сообщники находят лишь на вершине строящегося небоскреба. Вот они с трудом сохраняют — или не сохраняют — равновесие на узких стропилах здания. У них кружится голова, а до лифта добраться невозможно. Наконец, им удается забраться в кабину, но лифт, приехав вниз опускается прямо на полицейского, преследующего героев; полицейский превращается в карлика.

♦ После Надеть штаны на Филипа , Putting Pants on Philip* — фильма, где, по словам Ролана Лакурба из книги «Лорел и Харди» (Roland Lacourbe, Laurel et Hardy, Seghers, Cinéma Club, 1975), «по-настоящему родился дуэт Стэна и Олли» — перед нами еще один шедевр знаменитого тандема, и снова поставленный Лео Маккэри (это 27-я их немая «2-частевка» и 1-я, к которой сохранилась версия с музыкой и звуковыми эффектами). Как и в Надеть штаны на Филипа , Маккэри с воодушевлением и даже некоторым ликованием берет скабрезный тон. Этот тон порой порождает совершенно неверные трактовки, искажающие смысл фильма. Лорел и Харди создают комический эффект вовсе не потому, что изображают гомосексуалистов в поисках интимной обстановки; наоборот, они боятся сойти за таковых или даже навлечь подозрения в развратных действиях. Неосмотрительность Стэна и покорная униженность Олли, в зависимости от обстоятельств, становятся подлинными пружинами комизма в этом фильме, где также вы увидите одну из самых сказочных иллюстраций боязни высоты за всю историю бурлеска. Конечно, экспертом по боязни высоты обычно считается Херолд Ллойд, но если внимательно изучить огромное творческое наследие Лорела и Харди, можно заметить, что, помимо наиболее характерных для них тем, они — пусть даже неосознанно — затронули большинство тем, ситуаций и образов, свойственных бурлеску в целом. Они часто следуют по стопам Лэнгдона, Китона, Херолда Ллойда, а иногда просто-напросто опережают их. Только сентиментальный гуманизм Чаплина, кажется, никак не затронул их творчество. Во 2-й части этого фильма блистательный Маккэри создает невероятно красивый образ головокружения, где великолепно раскрываются физические и пластические возможности кинематографа.

1932 — Германия (90 мин)

· Произв. Elite Tonfilm, Фред Лисса

· Реж. МАКС ОФЮЛЬС

· Сцен. Курт Александер, Ганс Вильгельм, Макс Офюльс по одноименной пьесе Артура Шпицлера

· Опер. Франц Планер

· Муз. Тео Маккебен (аранжировка мелодий Брамса, Моцарта и Бетховена)

· В ролях Магда Шнайдер (Кристина Вайринг), Вольфганг Либенайнер (лейтенант Фриц Лобхаймер), Луиза Ульрих (Мицци Шлагер), Вилли Айхбергер (Тео Кайзер), Густаф Грюндгенс (барон Эггердорф), Ольга Чехова (баронесса Эггердорф), Пауль Хорбигер (скрипач Ганс Вайринг).

Вена, начало XX в. Лейтенант кавалерии Фриц Лобхаймер порывает со своей любовницей, замужней баронессой Эггердорф, и влюбляется в юную Кристину, дочь скрипача венской «Оперы». С 1-й встречи Кристина безумно влюбляется в своего кавалера. Уже после окончательного разрыва Фрица с баронессой барон узнает от брата о своем незавидном положении. Он вызывает Фрица на дуэль и убивает его. Узнав об этом, Кристина выбрасывается из окна.

♦ 4-й фильм Макса Офюльса (его режиссерский дебют состоялся всего годом ранее), и уже почти шедевр. В нем присутствуют излюбленные места, атмосфера и внешние черты вселенной Офюльса, в которых прячется самое сокровенное содержание. Фривольность уже прокладывает дорогу через уязвимые сердца к самой пронзительной трагедии. Не прибегая к сатире (которая не входит в его палитру). Офюльс тем не менее высказывает все накопившееся о венском кодексе чести, который прячет свою жестокую природу за фасадом внешних приличий. Актеры играют с восхитительной тонкостью. Их лица оживлены весельем, ощущением счастья; страдание неожиданно превращает их в окаменевшие маски. За 20 лет до Наслаждения , Le plaisir*, Густаф Грюндгенс уже в точности напоминает маску Жана Галлана в 1-й новелле этого фильма. У фильма есть лишь 1 относительно слабая черта; несколько обезличенный классицизм в манере повествования и движениях камеры. Для Офюльса еще не наступило время пышных и гениальных творений; его час пробьет лишь после войны. В 30-е гг. Офюльсу только в Романе Вертера , Le roman de Werther* удалось в классической манере ярко проявить тот талант, что он позднее проявит в стиле барокко.