Жак Лурселль - Авторская энциклопедия фильмов. Том II

Как правило, такие фильмы имели большой успех, и публика, вовсе не теряя ориентиров, ценила их размах, интонационные перепады, нигилизм, в большей или меньшей степени приукрашенный шутками. Чем же тогда объяснить полный финансовый провал Ренуара, работающего в рамках этого направления? Некоторые винят во всем внешние факторы — например, фильм опоздал с выходом на экраны, и премьера состоялась перед самой войной. Внутренних причин так много, что мы бы воздержались от перечисления, но некоторые причины помогают лучше определить дух картины. Среди них можно назвать тесную связь с литературной традицией, идущей от Мариво к Бомарше и Мюссе: она должна была бы соблазнить критику, но публику вместо этого отпугнула (одним из первых вариантов названия был Капризы Марианны [72] «Прихоти любви, или Капризы Марианны» (1833) — пьеса Альфреда де Мюссе. ). Затем, распределение ролей — разностороннее, но очень необычное и временами лишенное гармонии. Несомненно, публику смутила томная, слабовольная меланхолия Норы Грегор, австрийской принцессы, снявшейся в Михаэле , Michael, 1924, Дрейера и ряде немецких и австрийских картин ( Правила игры стал для нее 1-м французским фильмом); такую же реакцию вызвала странная и неловкая говорливость самого Ренуара в роли Октава, в которой заметны автобиографические мотивы. Возможно, именно это несоответствие помешало публике восторгаться сочной и намного более классической игрой Каретта или Полетт Дюбо? На стадии подготовки к съемкам состав актеров менялся не раз: на роль Норы Грегор предполагалась Симона Симон; на роль Ренуара — его брат Пьер; на роль Далио — Клод Дофен; на роль Ролана Тутэна ― Габен и на роль Модо — Фернан Леду.

Еще более крупным недостатком могла показаться серьезность тона, растущая по ходу сюжета и постепенно поглощающая все комические и смехотворные перипетии. Поставив в центр повествования Журье и Октава — несуразных, невинных, уязвимых и искренних героев, столь неуместных среди пропитавшей все общество лжи, которую обличает фильм, — Ренуар одним ударом разрушил цинизм, дистанцию и отстраненность, которые так ценила публика в иронических фресках Миранда. А ведь именно дистанция и цинизм для зрителя тех лет составляли неотъемлемую часть удовольствия от фильма. Лишившись этой дистанции, не замечая искусного построения сюжета и постоянных отсылок к литературной традиции, публика чувствовала еще большее отторжение от фильма в те моменты, когда он напоминал интимную исповедь — а именно, когда речь заходила о неспособности некоторых героев (Октав, Журье) найти себе место в играх высшего света.

Формальные достоинства фильма были достойно оценены лишь после войны. В то время никто не скупился на похвалы виртуозному использованию глубины кадра, длинных планов, сложных и плавных проездов камеры, превращающих театральную декорацию в последовательную смену пространств, через которые, как в маскараде, дефилирует целое общество. Новое поколение киноманов, страстных любителей и начинающих профессионалов пе будет сожалеть о том, что этот водевиль, эта комедия ошибок обернется — и закрепится этом качестве — пронзительной и довольно тревожной трагедией; оно увидит в этом гениальную синтетическую работу художника, использующего па полную мощность все визуальные и литературные возможности кинематографа.

N.B. Ренуар — типичный пример авторского режиссера: его гений, безусловно, проявляется в отдельных фильмах, но еще заметнее становится в их совокупности и сопоставлении. Он удивляет нас Великой иллюзией , La grande illusion* или Правилами игры , но еще более удивительно, что он снял и то и другое — то есть он затрагивает все слои публики, как будто один писатель написал и «Отверженных», и «Пармскую обитель». История прокатных копий Правил игры свидетельствует о том, как менялась реакция публики. В 1939 г. в прокат выходит 113-мин версия, уже сокращенная до 100 мин. В ответ на реакцию публики из картины вырезают еще около 10 мин — значительно сокращена роль Октава. В 1945 г. в прокат без особого успеха вновь выпущена укороченная версия. В последующие годы в ходу остаются копии продолжительностью 90, 85 и 80 мин. Оригинальный негатив был уничтожен при бомбежке Булони в 1942 г. Переломный момент в переоценке фильма наступает в 1965 г., когда стараниями «Общества великих классических фильмов» (Société des Grands Films Classiques) на экраны выходит наиболее полная версия длиной 3000 метров (110 мин), восстановленная в 1958―1959 г. Жаном Габори, Жаком Марешалем и Жаком Дюраном на основе довольно длинной копии, найденной в 1946 г., и большого запаса сохранившихся дублей и вырезанных сцен. Реставраторы прислушивались к советам самого Ренуара, и в новой версии фильм — наконец-то — встретил успех.

БИБЛИОГРАФИЯ: раскадровка версии, выпущенной «Обществом классических фильмов» (336 планов) в журнале «L'Avant-Scène», № 52 (1965). Указано количество кадров в каждом плане, но не указана их продолжительность. Предисловие Филиппа Эно рассказывает, в частности, о процессе создания фильма (Ренуар постоянно импровизирует, диалоги пишутся прямо перед съемками и т. д.). Франсис Вануа посвятил фильму отдельный том новой серии «Синопсис» (Nathan, 1989). Также среди многочисленных статей и интервью Ренуара, см. «Жан Ренуар» Андре Базе на (André Basin, Jean Renoir, Champ Libre, 1971) со статьей Франсуа Трюффо о фильме; «Жан Ренуар, двойная ошибка» Клода Готора (Claude Gauteur, Jean Renoir, la double méprise, Les Éditeurs Français Réunis, 1980); статью Клода Бейли «Жан Ренуар» в томе IX «Антологии кино» (Anthologie du cinéma, 1983); «Жан Ренуар» Сел и и Бертен (Célia Benin, Jean Renoir, Librairie Académique Perrin, 1986).

1965 (выход в прокат в Монреале — 1968) — Канада (118 мин)

· Произв. Office National du Film du Canada (Жак Боде, Ги Л. Котэ)

· Реж. ПЬЕР ПЕРРО

· Сцен. Пьер Перро

· Опер. Бернар Гослен, Жан-Клод Лабрек

· Муз. Жан-Мари Клутье

· В ролях Алексис Трамбле, Леопольд Трамбле, Марселен Трамбле, Мари Трамбле, Мари-Поль Трамбле, Диана Трамбле, аббат Жан-Поль Трамбле, Луи Харви, Луиза Демаршан, Франсуаз Монтань (в ролях самих себя).

2 семейные пары канадцев из Иль-о-Кудр в Квебеке — 80-летний патриарх клана Алексис Трамбле и его жена Мари, их сын Леопольд и его жена — официально приглашены во Францию, в Перш, колыбель их рода. Женщина-специалист по истории канадской эмиграции показывает им брачный контракт, заключенный в 1623 г. между отцом и матерью Пьера Трамбле, 1-го эмигранта в роду и предка всех канадских Трамбле. Помимо этого, во Франции семейство Трамбле участвует в празднике, на котором закалывают свинью, посещают Карнак, наблюдают за псовой охотой в Солони, беседуют с ветераном Сопротивления, некогда депортированным в Германию. Попав в Сен-Мало, они идут по следам Жака Картье [73] Жак Картье (1491―1557) — французский мореплаватель и картограф, один из первых исследователей Канады. Уроженец г. Сен-Мало. , а затем ищут сувениры из Франции для 72 внуков Алексиса. Вернувшись домой, Алексис и его жена подводят итог путешествию и размышляют о своем прошлом и о современном обществе. Эти комментарии вставлены в рассказ о самом путешествии.