Игорь Дамаскин - Я познаю мир. Разведка и шпионаж

Так он в пятьдесят два года оказался студентом в Италии, где прилежно занимался и получил хороший аттестат.

Но моряком ему не суждено было стать. Хорошо образованного, элегантно одетого и хитроумного Толстого Петр решил использовать на дипломатическом поприще и направил послом в Оттоманскую империю, в Турцию, где он провел четырнадцать лет. В те времена должность .посла и резидента разведки мало чем отличались друг от друга. Поэтому мы и говорим о Толстом, как о разведчике.

Время для России было тяжелое: шла трудная война со Швецией, и Турция угрожала нападением с юга. Надо было всеми силами не допустить этого.

Отправляя Толстого, Петр дал ему самое настоящее разведывательное задание, даже слово "выведывать" не забыл вписать.

А как было действовать Толстому в незнакомой стране, на кого опереться, если не было ни одного близкого человека?

Но все же один такой человек нашелся. Им оказался патриарх Иерусалимский Досифей. У него было много своих агентов из числа православных, которые занимали разные должности в турецких канцеляриях. Они имели возможности подкупать падких на взятки турецких чиновников. Досифей сам был нелегальным резидентом Петра и поддерживал с ним связь через курьеров–монахов.

Толстой нашел общий язык с Досифеем и подружился с ним. Досифей выполнил много просьб и поручений Толстого, невзирая на смертельную опасность – ведь он не был дипломатом, и султан мог пытать и казнить его.

Одним из первых успехов совместной работы Толстого и Досифея было получение копии грамоты, которую султан направил своему послу в Москве. Эту копию Досифей со специальным курьером отправил в Москву, и царь Петр раньше турецкого, посла узнал о намерениях султана. Но главной задачей Толстого было предотвратить нападение турок, на которое их толкали крымские татары и другие противники России – Франция и Швеция. Султан не хотел войны, но Великий визирь Далтабан поддерживал татар и сговорился с ними: они инсценируют бунт против султана, а Великий визирь пойдет с войсками усмирять бунтовщиков. Но, прибыв в Крым, поведет войско не на татар, а соединившись с ними, направится на Киев или Азов.

У Толстого в это время уже были агенты в окружении Великого визиря. Прослышав через них о его планах, Толстой нашел подход к матери султана и оповестил ее и Муфтия (верховного священнослужителя) о заговоре. Узнав о заговоре, султан возмутился, и по его приказу Великий визирь был схвачен и тут же задушен.

Чтобы "подружиться" с матерью султана, Толстой подарил ей дюжину горностаев и соболей, алмазное перо на шапку и кушак с отделкой из драгоценных камней. Не худшие подарки получил и Муфтий, который стал агентом Толстого.

Вообще Петр Андреевич не скупился на подарки и взятки, которые тогда назывались "дача", а человек, который их давал, – "дачником". Так что Толстой был великим "дачником"! Турецкий чиновник, поставленный для наблюдения за русским послом, доносил, что Толстой "ради продления мира раздал в различных местах и различным людям около трех тысяч кошелей с полутора миллионами талеров".

Но многие люди – это были христиане – работали на благо России не ради получения вознаграждения. Как докладывал Толстой, "эти люди чистосердечно трудятся без боязни".

Однако враги Толстого не дремали, и вокруг него начали сгущаться тучи. Посольство находилось в постоянном враждебном окружении, за каждым его шагом велось наблюдение, некоторых сотрудников пытались "обусурманить". С одним из них Толстой жестоко расправился: по его приказу тому поднесли чарку отравленного вина.

Толстой регулярно направлял в Москву подробную информацию о составе турецкой армии, ее дислокации и передвижениях, о турецком флоте, типах кораблей и их вооружении. Он прознал о том, что турки направили в Россию множество.шпионов, в том числе из христиан и греков, и сообщил об этом Петру, который отдал соответствующие распоряжения.

Действуя подкупом, "дачами", используя мать султана и Муфтия, Толстой выполнял главную задачу: удержать Турцию от вступления в войну с Россией. Но для этого Толстому приходилось постоянно "раскошеливаться". Только в 1706 году Муфтий получил от него "два сорока" соболей, визирь – сорок соболей и на радостях задавил двух самых умных пашей, противников Толстого. Это так понравилось Толстому, что он вскликнул: "Дай Вышний, чтобы и остальные все пере давились!"

Однако в конце 1710 года Турция все же объявила России войну, и ее первой жертвой стал сам Петр Андреевич. Он был арестован и заключен в Семибашенный замок, в глубокую земляную темницу, "зело мрачную и смрадную" . Его дом и имущество разграбили. По турецким обычаям того времени это было нормальным явлением – с началом войны всех вражеских дипломатов сажали в тюрьму, где содержали в тяжелых условиях.

Толстому ежедневно угрожали мучениями и пытками, стремясь выяснить, каким министрам и сколько он давал денег. Но он не только молчал, но, находясь в тюрьме, начал активно действовать. Он добился, чтобы ему разрешили свидания с послом молдавского господаря Кантемира и через него установил контакт с внешним миром.

Почти полтора года провел Толстой в турецкой тюрьме, а затем, еще до заключения мира, с помощью взяток (своих денег и соболей у него уже не было, помогли агенты) вышел на волю. Но отпускать Толстого в Россию турки не хотели, окружили его плотным кольцом соглядатаев. Однако и в этих условиях Толстой связался со своей агентурой и начал сообщать о положении во дворе султана, в правительстве и дипломатическом корпусе.

В 1755 году в Петербург в качестве тайного курьера и эмиссара Людовика XV прибыла очаровательная мадемуазель Лия де Бомон. Перед ней стояла трудная задача – проникнуть в окружение императрицы Елизаветы, выведать секретные планы русского правительства в отношении договора с Англией и попытаться повлиять на эти планы, изменив их в пользу Франции. Ни больше ни меньше!

Под именем Лии де Бомон скрывался шевалье д’Эон. Кем же он был на самом деле?

Об этом существует множество версий, нам же придется довольствоваться одной из них.

Шевалье Шарль Женевьев Луи Огюст Андре Тимоте д’Эон де Бомон родился в аристократической семье и с младенческих лет подавал немало надежд. По невыясненным ' причинам мать нарядила его девочкой, когда ему было четыре года, и до семи лет он ходил в платье. Видимо, это и сказалось впоследствии на всем образе жизни шевалье.

Но пока все шло нормально. Юный шевалье отличался в юриспруденции, равно как и в фехтовальном искусстве. Совсем молодым он получил степень доктора гражданского и церковного права и был принят в адвокатуру. А фехтовал он, будучи с виду хрупким и слабым, настолько мастерски, что был единодушно избран старшиной фехтовального клуба.