Игорь Дамаскин - Я познаю мир. Разведка и шпионаж

"А что, если достать мертвое тело, – предложил я на совещании, – одеть его в форму штабного офицера и снабдить важными документами, из которых следовало бы, что мы собираемся высадиться не на Сицилии, а в другом месте? Нам не придется сбрасывать тело на землю, так как самолет (в котором якобы летел офицер. – Авт.) может быть сбит над морем по пути в Африку. Труп вместе с документами прибьет к берегу либо во Франции, либо в Испании. Лучше – в Испании, там немцам труднее будет произвести детальный осмотр тела, и в то же время из Испании они непременно получат документы или, по крайней мере, копии с них".

Предложение Монтегю было принято, и наступили напряженные часы работы. Простая, казалось бы, идея породила десятки проблем, которые требовалось решить, чтобы все прошло, как говорится, без сучка и задоринки.

Прежде всего надо было найти подходящий труп. Вроде бы что может быть проще во время войны? Но убитые и раненые для этой цели не годились, должен был быть труп человека, погибшего в море и без признаков насильственной смерти. В английских больницах и моргах перебрали много "кандидатов", но либо не подходила причина смерти, либо родственники отказывались предоставить тело умершего разведке, или они не вызывали доверия, необходимого при проведении такой секретной операции.

Наконец поиски увенчались успехом. Нашли труп человека, умершего от воспаления легких, что при вскрытии напоминало бы смерть в море. Родственники покойного дали свое согласие, когда им сообщили, что его тело послужит делу победы. Но это был только первый шаг.

Как доставить труп к испанскому берегу? Если сбросить с самолета, он разобьется о воду. Военный корабль может быть замечен. Остановились на подводной лодке. Подготовили контейнер около двухсот сантиметров в длину и шестидесяти в диаметре, который будет содержать "начинку" – мертвое тело.

Именно так цинично и назвали всю операцию – "минсмит" (Mincemeat – англ.) – "начинка".

Теперь надо было сделать все так, чтобы немецкая разведка поверила в то, что безымянный труп был офицером английской армии.

Прежде всего ему дали имя. Теперь это был майор Уильям Мартин из штаба морских операций. Учитывая, что немцы могут проверить это обстоятельство, его провели приказом как сотрудника штаба. Подготовили удостоверение личности с фотокарточкой, причем настоящей карточки покойного не нашли и пришлось сфотографировать похожего на него офицера. Но еще предстояло снабдить майора личными вещами и наделить человеческим характером.

Майор оказался человеком веселым, любящим хорошо провести время и не умеющим считать деньги. Поэтому ему в карманы вложили использованные театральные билеты, приглашение в ночной клуб и письмо из банка, в котором говорилось, что майор превысил свой, кредит. Подложили счет из армейского клуба, где он проживал, приезжая в Лондон.

Кое–какие сведения немцы могли узнать и о личной жизни майора. В его непромокаемое портмоне вложили карточку девушки, с которой он недавно познакомился и почти сразу же обручился. Свое фото для этой цели предоставила молодая сотрудница разведки. Она же написала майору два любовных письма, одно из загородной поездки, другое взволнованное, написанное в конторе, когда хозяин вышел по делам. Ее волнение было вызвано тем, что она узнала о предстоящем отъезде жениха за границу.

Вложили и счет за обручальное кольцо, и сердитое письмо отца, старого консервативного джентльмена, недовольного скоропалительным обручением сына.

Все письма и документы Монтегю несколько дней носил в карманах, тер их о брюки, чтобы они приобрели нужный вид.

Теперь предстояло самое главное – изготовление документов, которые должны быть подброшены немцам. Решили, что для этой цели лучше всего подойдут не официальные бумаги (планы, карты, приказы и т.д.), а личное письмо кого–либо из английских генералов своему другу, тоже генералу, которое он посылал оказией через майора Мартина.

По просьбе разведки такое письмо написал генерал Арчибальд Най, заместитель начальника имперского генерального штаба, на имя командующего армией в Тунисе генерала Александера. В нем содержался намек на подготовку двух операций: под командованием генерала Эйзенхауэра против Сардинии и, возможно, Корсики, и под командованием фельдмаршала Вильсона против Греции. Из письма также явствовало, будто мы намерены убедить немцев, что собираемся высадиться на Сицилии.

У майора было с собой письмо и от другого генерала, в котором имелась фраза, содержавшая довольно прозрачный намек: "Когда Мартин вернется, пусть привезет с собой немного сардин: здесь они по карточкам". Рассчитывали, что немцы уцепятся за этот намек на Сардинию.

19 апреля 1943 года подводная лодка "Сераф" с телом "майора Мартина" вышла в путь. Через десять дней она оказалась примерно в полутора тысячах метрах от устья испанской реки Уэльвы. Там тело "майора" было вынуто из контейнера и опущено в море. Портфель с генеральскими письмами был прикреплен цепочкой к его одежде...

После войны в архивах немецкой разведки нашли документы, подтверждающие, что немцы проглотили "наживку". Тело "майора Мартина" было прибито к берегу, и его документы попали к ним в руки. Они поверили всему, что было придумано британской разведкой. Сам Гитлер был убежден в подлинности документов "майораМартина".

Адмирал Дениц в своем дневнике записал: "...по мнению фюрера, обнаруженные английские документы подтверждают предположение о намерении противника нанести удар по Сардинии и Пелопронесу ".

Гитлер настолько твердо продолжал придерживаться своего мнения, что даже после высадки союзников на Сицилии все еще верил в то, что это лишь отвлекающий удар, а главный будет нанесен в Греции, а также на Корсике и в Сардинии.

...Умирая от воспаления легких, безвестный английский гражданин никак не мог думать о том, что сыграет свою, особую роль в войне и будет похоронен в испанском городе Уэльве под именем майора Мартина.

Многие разведки не брезговали выпуском фальшивых денег, причем делали это с разрешения своих правительств.

У Наполеона и его разведслужб всегда не хватало средств. Его соперники, англичане, сорили деньгами, имея возможность подкупать даже важных чиновников. И они всегда получали самые свежие и достоверные сведения.

Наполеон решил исправить положение. И вот что получилось.

Секретные агенты префекта парижской полиции Паскье обнаружили тайную типографию, где по ночам работали искусные мастера. Дом строго охранялся, вход в него был наглухо заперт и забаррикадирован. Это было незадолго до похода в Россию в 1812 году. Паскье распорядился о полицейском налете. Полиция взломала запоры и обнаружила целый цех. Там печатались фальшивые ассигнации. Но не французские или английские, а русские и австрийские. Главным печатником оказался некий господин Фен, брат одного из доверенных секретарей Наполеона.