Андрей Бурлака - Рок-энциклопедия. Популярная музыка в Ленинграде – Петербурге. 1965–2005. Том 1

Еще до DDT Шевчук получил приз на конкурсе авторской песни, в 1978 году стал участником группы ВОЛЬНЫЙ ВЕТЕР – лидером которой был герой местной сцены, бас-гитарист и певец Нияз Абдюшев (р. 24.11.54 в Уфе), – и через год занял с ней 1-е место на конкурсе самодеятельных музыкантов в Глазове. Позже они сменили название на ПЕРЕКРЕСТОК, но в начале 1980-го через какого-то общего знакомого Шевчука пригласили на прослушивание в группу КАЛЕЙДОСКОП, которая репетировала в местном ДК «Авангард».

Эта встреча стала для судьбы Шевчука решающей: его поэтический мир и музыкальный лексикон группы вступили в химическую реакцию, результатом которой и стало рождение DDT. Костяк уфимской версии DDT составили Юрий Шевчук, гитара, вокал; Рустем Асанбаев (р. 22.09.54 в Уфе), соло-гитара; Геннадий Родин, бас, и Владимир Сигачев, клавишные, вокал. За барабанами сменялись последовательно Ринат Шамсутдинов, Борис Пастернаков и Рустем Каримов. Иногда появлялись и другие музыканты.

В 1981 году группа записала семь песен, которые сделали ее имя популярным в кругах местных меломанов, а годом позже дебютировала во дворце культуры Нефтяного института, произведя настоящую сенсацию: уже тогда стало ясно, что DDT обладают колоссальным творческим потенциалом и вполне зрелым репертуаром, опиравшимся на песни Шевчука, Сигачева и Асанбаева.

Материал этого периода лег в основу настоящего дебютного альбома группы «Свинья на радуге», полулегально записанного в уфимском телецентре летом 1982-го. Стилистически DDT начала 80-х балансировали между популярными в те годы хард-роком («Черное солнце», «Инопланетянин»), рок-балладами («Не стреляй»), ритм-энд-блюзом («Все идет своим чередом», «Была суббота») и рок-н-роллом («Пятьдесят копеек»), хотя почти сразу в их музыке начали возникать фольклорные мотивы, особенно заметные в фельетонно-частушечных номерах вроде самоироничной «Я завтра брошу пить», почти романса «Осень. Мертвые дожди» или программной «Свиньи на радуге».

Той же весной DDT, откликнувшись на приглашение газеты «Комсомольская правда», отослали свою запись на конкурс «Золотой камертон» и неожиданно для себя стали его лауреатами, а Шевчук даже выступил в финале конкурса в Москве. Однако продолжения не последовало: идти в ВИА и петь опусы советских композиторов DDT не собирались, а ничего другого им устроители «Камертона» предложить не могли.

Между тем на «Камертоне» DDT познакомились с еще одними конкурсантами, череповецкой группой РОК-СЕНТЯБРЬ, которая располагала уникальным по тем временам арсеналом технических средств и предложила уфимцам записаться вместе. В начале 1983 года Шевчук и Сигачев налегке отправились в Череповец, где с сожалением обнаружили, что в планы лидера РОК-СЕНТЯБРЯ, гитариста Вячеслава Кобрина, входило создание идеологически проходимых песенок в духе официозных ЗЕМЛЯН – с целью дальнейшего трудоустройства в одну из провинциальных филармоний. Как следствие, после двух месяцев конфликтов и споров, Шевчук и Сигачев с помощью трех музыкантов СЕНТЯБРЯ (Кобрин, соло-гитара; Андрей Масленников, бас; Евгений Белозеров, барабаны) и их звукорежиссера Юрия Сорокина все-таки записали альбом, который позднее получил символичное название «Компромисс» (1983), после чего вернулись в Уфу.

Альбом моментально разлетелся по стране, впервые поставив имя DDT на один уровень со звездами питерского Рок-клуба. Он включал популярные и сегодня песни «Монолог в „Сайгоне“», «Башкирский мед», «Привет М…», новую версию уже известной «Не стреляй» и т. д.

В мае 1983 года DDT вторично посетили Москву и успешно выступили в программе официально санкционированного фестиваля «Рок за мир» на арене стадиона «Лужники», однако бдительные цензоры вырезали из посвященной событию телепрограммы все кадры с нестриженным и напоминавшим голосом Высоцкого певцом.

DDT: верхний ряд: Ю. Шевчук, В. Курылев, Н. Зайцев, А. Васильев; нижний ряд: М. Чернов, И. Доценко, А. Муратов

Фото: А. Усов

Год спустя, в мае 1984-го, в Уфе увидел свет третий альбом DDT «Периферия», в записи которого участвовали Шевчук, Родин, Рустем Ризванов (гитара), Владислав Синчилло (клавишные) и Сергей Рудой (барабаны). Альбом рисовал правдивую, а поэтому не особо привлекательную картину жизни в глубинке («Мы из Уфы», «Периферия», «Частушки»), чем вызвал острое неудовольствие у местных чиновников. Вслед за этим участники DDT и, прежде всего, сам Шевчук подверглись жесткому давлению со стороны партноменклатуры и КГБ, а доброхоты из молодежной газеты заклеймили его как «агента Ватикана». (Поводом к этому послужила строка «Вперед, Христос, мы за тобой» из песни «Наполним небо добротой».) DDT фактически распались, а Шевчук и художник группы Владимир Дворник уехали в Свердловск, где вместе с музыкантами УРФИНА ДЖЮСА играли на танцах под вывеской ГЛОБУС.

С 1984 года лишенный возможности вернуться домой Шевчук непрерывно колесил по стране, играя, главным образом, по квартирам друзей, а в следующем марте вместе с еще никому не известным Александром Башлачевым впервые выступил на полулегальном концерте в Питере, который устроил его первый питерский друг и поклонник Гена Зайцев – чудом сохранившаяся запись этого концерта в 1995-м была опубликована «Manchester Files» под названием «Кочегарка».

В этот период Шевчук регулярно бывал в Москве, где давал акустические квартирные концерты – соло или дуэтом, в котором ему часто аккомпанировал скрипач, гитарист и певец Сергей Рыженко (р. 9.09.57 в Севастополе) из группы ПОСЛЕДНИЙ ШАНС. Одно из таких выступлений оказалось записано и расходилось по стране как альбом «Москва. Жара» (1985). Те же двое плюс вернувшийся в ряды DDT Сигачев (который в паузе успел поиграть хард-рок с КРУИЗОМ), знаменитый фри-джазовый саксофонист Сергей Летов (АКВАРИУМ, ДК, ЦЕНТР, ПОП-МЕХАНИКА, ТРИ О и т. д.), а также уфимские музыканты Нияз Абдюшев (бас) и Сергей Рудой (барабаны) – в ноябре 1985 года при посредничестве московского рок-журналиста Ильи Смирнова записали в столице на аппаратуре ВИА КОРОБЕЙНИКИ альбом «Время».

«Время» обозначило новый этап в художественной эволюции DDT: на фоне гипнотически-монотонного нововолнового ритма звучали почти классические клавишные, джазовые риффы саксофона и непривычно экономичная гитара – единственным узнаваемым фактором остался разве что голос самого Шевчука. Тексты песен стали еще более ядовитыми, хлесткими и бескомпромиссными («Поэт», «Дохлая собака», «Мажоры»), а прозвучавшая в прологе ключевая фраза «Иван Иванович умер!» стала – по выражению Шевчука – «приговором тому дебилизму, который давил нашу страну семьдесят с лишним лет».