Полина Кочеткова - Спецслужбы и войска особого назначения

Обо всем этом Бикудо докладывает начальству и просит принять меры. Меры принимаются: 29 июня у прокурора исчезает единственный охранник, а спустя некоторое время кто-то из вышестоящих чинов извещает Бикудо, что неявка охран* ника мотивирована «мерами общего характера» по сокращению организационно-штатных расходов. Через несколько часов в кабинете прокурора звонит телефон, и взволнованный голос его друга — судьи Нельсона Фонсеки сообщает о том, что из специальной камеры ДОПС только что бежал… Фининьо.

Уже через несколько минут приемная перед кабинетом Бикудо до отказа набита репортерами. Секретарша с красными пятнами на щеках пытается объяснить нам, что прокурор «к сожалению, не имеет возможности принять сейчас уважаемых представителей прессы». Мы кричим, что не уйдем отсюда, пока'он не уделит нам хотя бы пяти минут. Какой-то чиновник грозит вызвать полицию. Суматоха завершается появлением в дверях маленького Бикудо. Вспыхивают блицы. Вопросы градом обрушиваются на прокурора.

— Кто помог бежать Фининьо?

— Какие меры приняты для его поимки?

— Кто сообщил о заговоре?

— Известны ли имена сообщников Фининьо, которые готовили вместе с ним покушение на вас?

Последний вопрос, когда прокурор уже поворачивался, чтобы уйти, выкрикиваю я:

— Ну а теперь, сеньор Бикудо, вы признаете, что вашей жизни угрожает опасность?

Он на мгновение задерживается, достает из кармана отутюженный носовой платок, вытирает пот со лба, кладет платок в карман и говорит:

— Да, признаю.

И уходит…

События, как видим, развертываются по всем правилам хорошо закрученного детективного фильма, с учетом всех законов жанра и с одной только разницей: все это было не в кино, а в жизни. И на карту была поставлена не судьба лихого кинематографического детектива, а трудная жизнь вполне конкретного человека, страдающего одышкой, отца четырех дочерей, идеалиста-правдоискателя, решившего доказать, что он не даром ест государственный хлеб.

Не буду испытывать терпение читателя и продолжать изложение подробностей отчаянной и безнадежной борьбы этого Дон-Кихота с ветряными мельницами безликой полицейской машины. Сразу же сообщу о развязке.

Нет, Бикудо не убили. В августе 1971 года «бразильский Дон-Кихот» был без объяснения причин отстранен от работы.

Так мудро и просто решили власти проблему «этого беспокойного Бикудо», избавив себя от необходимости выслушивать его нудные доклады, его жалобы и требования. Заодно были сэкономлены расходы по охране прокурора. И самое главное, репутацию страны оградили от неприятных и компрометирующих разоблачений.

На этом фактически заканчивается недолгая история поисков «Эскадрона» в Сан-Паулу, но не заканчивается наша повесть.

За несколько недель до отстранения Элио Бикудо, который, напоминаем, работал в Сан-Паулу, в Рио-де-Жанейро открывается еще один следственный процесс по делу об «Эскадроне» Его ведет следователь Силвейра Лобо, высокий полный мужчина средних лет, имеющий за плечами богатый опыт расследования самых неразрешимых и загадочных убийств. Силвейра Лобо поначалу не слишком верит в «Эскадрон». На своей первой пресс-конференции он сообщает нам, репортерам, что, по его мнению, трупы с пометками «Э. М.» являются делом рук соперничающих между собой банд преступников, пытающихся запутать следы и бросить тень на полицию. А что касается существования «Эскадрона», как организованного в недрах полиции «синдиката смерти», то это попросту «противоречит бразильскому национальному духу».

Я думаю, эту точку зрения не разделял земляк следователя некий Жорже Антуньес Перейра, куда менее подкованный в абстрактных вопросах национальной психологии, но куда более знакомый с некоторыми ее конкретными проявлениями… На глазах у Жорже трое полицейских забили до смерти его жену, портниху Терезу. Нам с Кловисом удалось прочитать протокол его допроса в комиссариате. Жорже рассказал, что бандиты в полицейских мундирах ворвались ночью в его убогий барак в фавеле, подняли Жорже и Терезу с постелей, втолкнули в полицейскую радиопатрульную машину и повезли куда-то.

Прямо в машине, на ходу полицейские убили Терезу. Почему? Да потому, что она оказалась случайной свидетельницей убийства полицейскими одного из жителей своей фавелы. Неудобную свидетельницу нужно было «убрать». И ее «убрали» на глазах у мужа. Сам Жорже спасся чудом: связанными за спиной руками ему удалось открыть потихоньку замок, запиравший дверцу «черного ворона». И когда, перешагнув бездыханное тело Терезы, трое полицейских двинулись к нему, Жорже выбросился наружу. По счастью, машина в этот момент проходила по краю заросшего кустарником и лесом обрыва. Туда и вылетел Жорже на вираже.

Была темная ночь. Взвизгнув разгневанно тормозами, полицейская машина встала. Жорже искали, но не нашли. И он стал первым свидетелем, который помог Силвейре Лобо избавиться от своих заблуждений насчет «Эскадрона»

Вторым оказался некий Нельсон Флоренсио — внештатный полицейский осведомитель. Один из тех, кого детективы и полицейские инспектора за небольшую плату засылают в качестве своих агентов в воровские шайки, подпольные игорные дома и организации контрабандистов.

Магриньо — этот мальчишка уже приобрел кое-какие профессиональные навыки! — раздобыл копию его показаний, получив ее у дежурного писаря за блок американских сигарет «Филипп Моррис». Флоренсио рассказал под присягой, как однажды участвовал в обычном патрульном объезде одного из кварталов Рио. Вместе с ним в радиопатрульной машине находилось двое полицейских, Арлиндо Домингос да Крус и Силвио Карнейро, известный среди своих коллег под кличкой Силвиньо. (Бразильские полицейские любят именовать себя кличками, и это всегда озадачивает читателей газетной уголовной хроники: клички полицейских и уголовников часто совпадали, и нужно уметь ориентироваться в этом мире Лошадиных Морд, Огненных Пистолетов и Длинных Ножей).

Возвращаясь в участок после окончания дежурства, Силвиньо и Домингос увидели идущую по шоссе молодую пару. Силвиньо остановил около них машину и схватил девушку за руку. Парень попытался защитить ее и был застрелен. Девушку втащили в машину, изнасиловали по очереди, а затем, проехав километр-полтора, выкинули из машины.

После этого Силвиньо и Домингос затеяли долгий спор, пытаясь выяснить, каким номером в перечне их жертв должен значиться только что застреленный юноша: сорок первым или сороковым?

«Они ругались так яростно, что Силвиньо перестал следить за дорогой и на полном ходу задавил какого-то старика, пытавшегося перейти улицу, — рассказывал Нильсон Флоренсио. — Этот убогий старик примирил их, они развеселились и, решив присвоить ему сорок второй номер, вернулись в делегасию»