Полина Кочеткова - Спецслужбы и войска особого назначения

Предстоял 15-суточный переход в тропические моря. При автономии средних лодок в трое суток этот переход не такая уж простая задача. Старшим перехода был назначен начальник штаба бригады капитан 1-го ранга Гришелев. Он пойдет на головной лодке С-236. Остальные лодки и плавбаза «Аяхта» прибудут в Индонезию вслед за нами приблизительно через неделю.

В последний день перед выходом в море оба экипажа свозили на какие-то флотские склады, где каждый получил комплект гражданской одежды: шляпу, плащ, пару рубашек, галстук, пиджак, брюки и полуботинки. Причем одевали всех по категориям, то есть качество «гражданки» снижалось по степени подчиненности: например, если командир получал велюровую шляпу, то матрос — фетровую. Мы, конечно, над этим вдоволь насмеялись.

Наконец оба экипажа были построены на пирсе перед своими кораблями, уже приготовленными «к бою и походу». Провожать нас прибыл командующий флотом адмирал Фокин. Он приветливо поздоровался и обошел строй, внимательно вглядываясь в наши лица. Совсем как Черчилль в кинохронике впемен Ялтинской кпнгЬрпрнттии гг пи пйлпгтрсоветского почетного караула. Неожиданно адмирал остановился передо мной. Я, как положено, представился ему. «Ну, вот вы, капитан-лейтетант, знаете, куда идете?» — задал он вопрос. «Так точно, товарищ адмирал. В Республику Индонезия!» — четко ответил я. «А зачем идете?» — «Передавать технику, товарищ адмирал», — ответил я, поедая адмирала глазами. «Правильно, молодец», — похвалил он. Попрощались — и бегом на корабли. — Стоявший на пирсе командир эскадры подводных лодок контр-адмирал Медведев казался грустным. Пробегая мимо, я отчетливо услышал его шепот: «только бы все вернулись!» «Ничего себе напутствие», — подумал я.

— Как вас встретили в Индонезии?

— Мы пришли на остров Ява, в главную базу индонезийского флота Сурабайя; и увидели на причале высокую крупную фигуру в штатском, которая значительно выделялась среди низкорослых индонезийцев. Это был вице-адмирал Чернобай — главный военный специалист Советского Союза в Индонезии. Ему подчинены все без исключения военные силы СССР в этой стране. Моряки, летчики, танкисты, ракетчики, саперы и т. д. Оказывается, нашего брата, советского военного, здесь довольно много.

Мы выстроились на носовой надстройке: офицеры в кремовых фортах и рубашках тропической формы, на головах фуражки в ослепительно белых чехлах, матросы в довольно комичных синих, тоже «тропических» шортах и куртках, в кремовых шляпах-панамах (перекрашенных из зеленых армейских, на них даже армейские пуговки остались), все обуты в тропические же сандалии.

Сходня подана. Старший группы — капитан 1-го ранга Гришелев докладывает адмиралу о благополучном переходе двух лодок из Владивостока в Сурабайю. Вице-адмирал, едва пожав руку Гришелеву и командирам, поприветствовав экипажи, резко выражает неудовольствие по поводу «парада».

— Немедленно переодеться в штатское. Завтра получите форму! Советские флаги спустить и поднять индонезийские! Индонезийцев на борт не пускать!

Между тем стали сказываться «прелести» тропиков. Жара и влажность, которые на переходе не особенно замечались, теперь стали непереносимы. Особенно мучительно внутри лодки — никаких кондиционеров тогда еще не было. Не помогали и различного рода напитки со льдом, вкусное пиво, завезенное сюда еще голландцами. Пот со всех лил градом. Поэтому мы с удовольствием выполнили приказ начальства и быстро переоделись в штатское. Щеголяли без головных уборов, в рубашках с закатанными рукавами. Смешно выглядели вооруженные «Калашниковыми» вахтенные у трапов — матросы в штатском. Дежурный по кораблю офицер надел нарукавную повязку на голую руку, а пистолет Макарова выглядел очень живописно на гражданских брюках, особенно на шортах. Во всем этом было что-то опереточно-бандитское.

Приказание сменить наш славный военно-морской флаг на чужой бело-красный звучало непонятно и как-то даже обидно. Вызывала недоумение и команда — не пускать на корабль «индонезийцев» Но… мы люди военные, нам удивляться не положено.

— Сегодня только историк-специалист знает, что собой представляла Индонезия в начале шестидесятых годов… Отношения СССР с этой экзотической страной — одно из белых пятен нашей внешней политики, всегда прикрывавшей истинные цели Политбюро готовым клише: «братская помощь дружественному народу» с вариацией — «дружественная помощь братской стране». Ничего больше знать нам не полагалось.

— Да, действительно. Вот и мы во всем разобрались на месте…

Неожиданно в Сурабайю прибыл сам президент Сукарно. Во время его публичного выступления перед народом на улицах стояли танки, бронетранспортеры, было полно вооруженных солдат. По радио и в газетах замелькали сообщения о претензиях Индонезии к Нидерландам. Оказывается, принадлежавший до голландской колонизации Индонезии остров Новая Гвинея, вернее, половина этого острова (индонезийское название Ирианбарат или просто Ириан) была еще занята Голландией. Другая половина принадлежала Австралии — к ней Индонезия почему-то претензий не имела. Строго говоря, Индонезия сама когда-то колонизировала этот остров, где жили папуасы. Помните фильм о Миклухо-Маклае? Он изучал их жизнь, попутно он, конечно, занимался подыскиванием баз для Российского флота* но это детали… Теперь Индонезия хотела эту половину острова вернуть. В городе были закрыты рестораны и дансинги. По радио звучали только военные марши.

В свободное время, освоившись и обнаглев, мы позволяли себе бродить по Сурабайе, используя для передвижения велорикш (водителей трехколесных велосипедов-колясок), пользоваться которыми нам «политрабочие» не рекомендовали. Считалось, что если тебя везет человек, используя для кручения педалей свою мускулатуру, это, по меньшей мере, безнравственно. Впрочем, в случае, если ты куда-то опаздывал, можно было «проголосовать» любому проносящемуся мимо военному «джипу» (автомобили в этой стране скорости менее 90 км/ч, невзирая на кривизну, узость и загруженность велосипедистами и пешеходами улиц, не признают).

От комбрига поступила команда готовить к походу лодку. Мы опять головные! Время на приготовление — меньше часа. Экипаж наш бегом бросился на корабль. Вскоре прибыл командир, шифровальщик со своим «колдовским» чемоданчиком и четверо индонезийцев. Я доложил о готовности лодки и о неполном запасе топлива. Командир представил гостей: майор, учившийся у нас во Владивостоке, отлично говорит по-русски; лейтенант-штурман, выпускник индонезийского военно-морского училища этого года, говорит по-английски; старшина(сержант) — радиотелеграфист и матрос-сигнальщик.