Лейн Брайен - Пытки и наказания

Английский писатель Вильям Перкинс приводит в своей книге «Размышления по поводу бесовского искусства колдовства» (1608) список «определенных знаков и условий, при наличии коих подозреваемый признается виновным в колдовстве»:

1) Если люди, делящие кров с подозреваемым, доносят о том, что тот связан с нечистой силой.

2) Если на подозреваемого доносят добровольно, под пыткой или под страхом смерти ведьма или колдун, связанные с ним общими занятиями.

3) Если после произнесенного подозреваемым проклятья кто-то умирает или случается несчастье.

4) Если ругань и угрозы со стороны подозреваемого несут беды и несчастья тем, кого он невзлюбил.

5) Если подозреваемый или подозреваемая являются сыном или дочерью, слугой или служанкой, близким другом или подругой, соседом или соседкой уже известного и осужденного колдуна.

6) Если на теле подозреваемого найдены сатанинские знаки, (см. укалывание).

7) Если на допросе подозреваемый путается в показаниях и противоречит сам себе.

В 1597 г. король Шотландии Яков VI (впоследствии Яков I Английский), сам будучи одержим почти параноидальным страхом перед колдовством, издал свою «Демонологию», чем внес личный вклад в уже существовавшее великое множество пособий по практической охоте на ведьм и колдунов. В этой книге Яков определяет «Божественный метод узнавания ведьм и колдунов»:

«Пугающее множество в это время и в этой стране мерзких слуг дьявола, ведьм, колдунов, гадалок и прорицателей подвинуло меня, любезный читатель, к написанию этого трактата и уверяю тебя, что взял я на себя сей труд вовсе не для того, чтобы похвастаться своей ученостью и добродетелью, а единственно для того, чтобы утвердить сомневающиеся сердца в вере в происки дьявола и в необходимости сурового наказания его слуг. Сей трактат имеет целью оспорить мнение двух, достойных всяческого порицания, ученых мужей, один из которых, англичанин по имени Скотт, не постыдился опубликовать книгу, в которой отрицает существование колдовства, повторяя тем самым древнюю ошибку Саддукеев, не веривших в существование духов; другой же, немецкий врачеватель по имени Вейрус, всенародно вступился за весь этот бесовский сброд, отстаивая их право безнаказанно предаваться своим колдовским занятиям и сим выявил себя самого, как приспешника Вельзевула, исповедующего ту же веру, как и те, кого он защищает. Ведьм и колдунов следует предавать смерти в соответствии с законами, данными нам Богом, и в соответствии со светскими законами всех христианских народов. Пощада тех, кого Бог приказывает карать как гнусных отступников от Его слова — не только противозаконна, но, несомненно, есть еще больший грех для облаченных властью, чем тот, который взял на себя Саул, пощадив Агага. Для определения виновности подозреваемого в колдовстве следует подвергнуть двум испытаниям: первое заключается в том, чтобы найти на его теле сатанинские знаки и убедиться втом, что эти места нечувствительны к боли (см. укалывание);другое есть испытание плаванием. Тайное убийство становится явным, как только убийца по прошествии некоторого времени после преступления дотрагивается до своей жертвы, и тело убиенного начинает источать кровь, взывающую к небесам об отмщении; тем самым Бог указывает на того, кого следует судить за тайное убийство. Точно так же Бог указывает на тех, кто лишен благочестия и состоит в свите дьявола, ибо будучи брошенными в воду, они остаются на плаву; тем самым Всемогущий указывает на то, что река не желает принимать в свое лоно людей, с которых сошли воды святого крещения. Не следует верить источаемым ими притворным слезам раскаяния. Бог не позволит им скрыть их чудовищные преступления перед Ним; в особенности это касается женщин, проливающих обильные слезы по любому незначительному поводу, слезы, которые не стоят им никаких усилий и которые я счел бы крокодильими».

Стоит заметить в этой связи, что Шекспир написал своего «Макбета», в котором действие разворачивается на фоне магических таинств и колдовских действ, чтобы сделать приятное королю Якову.

Людовик из Парамо в своей книге «Возникновение и деятельность ведомства Святой Инквизиции» (1598) (De Origine et Progressu Officii Sanctae Inquistionis) говорит, что в период с 1450 по 1598 гг. инквизиция сожгла на кострах по меньшей мере 30 000 человек, осужденных за колдовство. К тому времени церковь уже не могла удерживать в своих руках контроль за подавлением ереси и колдовства, поскольку истерия искоренения всех форм колдовства, подлинного или мнимого, уже овладела широкими слоями населения, творившего самосуд, и не удивительно, что вся эта кампания впоследствии получила название «великой охоты на ведьм».

В конце средних веков политическое инакомыслие подавлялось под предлогом борьбы с ересью и черной магией, но по мере заката феодализма разгул охоты на ведьм достиг своего пика, пошел на убыль и вступил в противоречие с зарождавшимся духом торгового и политического просвещения. Как справедливо заметил Роббинс («Энциклопедия колдовства и демонологии»), «коммерсант не потерпит такого порядка вещей, при котором торговые соглашения разрываются при малейшем намеке на ересь одной из сторон». Он же приводит годы, в которые свершилась последняя казнь по обвинению в колдовстве в той или иной стране:

Нидерланды — 1610, Англия — 1684, Америка -1692, Шотландия — 1727, Франция — 1745, Германия -1775, Швейцария — 1782, Польша — 1793, Италия -1791.

Но есть свидетельства того, что в Англии в начале XVIII столетия ведьм тем не менее все еще продолжали предавать смертной казни. Вот отчет о печальной судьбе некой Эми Таунсенд:

«Нам сообщили из Сент-Олбанса, что в графстве Хертфордшир, как некая Эми Таунсенд, на свое несчастье известная в городе колдунья, зашла десять дней назад в мастерскую часовщика и спросила цену часов. Ученик часовщика грубо ответил, что ей не может быть никакого дела до их цены, потому что часы стоят 40 шиллингов, больше, чем ее жизнь. Свидетели рассказали, как разозленная женщина только ткнула пальцем в сторону грубияна и отправилась восвояси. Однако после ее ухода ученика обуял ужас, ибо он вспомнил о ее репутации ведьмы и на следующий день слег в постель, не переставая обвинять Эми Таунсенд в том, что та навела на него порчу. Дальше — больше. Парень принялся утверждать, что умрет, если не пустит ей кровь. Несчастную женщину силком приволокли в дом ученика, который при ее появлении вскочил с кровати и впился ногтями в ее лицо. При появлении крови ученик тут же выздоровел, а старуху выгнали взашей залечивать раны. По городу поползли слухи о том, что Эми Таунсенд околдовала ученика часовых дел мастера, и было решено наказать ее по заслугам. Колдунью приволокли к реке, протекающей за городскими стенами, привязали к ногам веревки, бросили в воду и принялись волочить от одного берега к другому. Старуха захлебнулась бы, не окажись поблизости нескольких более просвещенных горожан, которые отбили ее и отвели домой. Некоторые присутствовавшие при испытании водойутверждали, что Эми никак не желала тонуть и все время держалась на плаву, из чего следовало, что она ведьма. Разъяренные горожане вытащили больную старуху из постели и отвели к судье, чтобы подвергнуть новому испытанию. Дабы утихомирить страсти, судья поместил ее в камеру, находившуюся в подвале здания суда, где через два часа Эми Таунсенд и умерла. По последним сообщениям из Хертфордшира, перед судом графства предстанут несколько человек, принимавших участие в испытании водой Эми Таунсенд, повлекшем за собой ее смерть».