Игнатий Брянчанинов - Практическая энциклопедия «Основы правильной духовной жизни»

Святые Василий Великий и Димитрий Ростовский изображают причину отшествия святого Гордия в пустыню так: «Гордий отбежа молитв градных, кличек торжных, величаний княжеских, отбежа судов оглаголующих, продающих, купующих, клянущихся, лжущих, студословящих, отбежа игр и глумлений и смехотворства, бываемаго во градех, сам чист слух имый, чистыя очи, и прежде всего сердце очищено, могущее зрети Бога, и сподобися Божественных откровений, и великим научися таинствам, не от человек, ни человеки, но великаго стяжав учителя истины — Духа».

С переселения монашества в пустыни появилось у него особенное одеяние, с целью окончательного отделения его от мирян. Во времена гонений и клир, и монахи употребляли наиболее общее одеяние: это укрывало их в значительной степени от гонителей. 1. 456–460

Истинное монашество есть невидимое мученичество; жизнь инока есть цепь непрерывных борений и страданий: победителю дается живот вечный — обручение Святого Духа. Тому иноку, которого Бог хочет обогатить духовным разумом и духовными дарованиями, попускаются сильные брани. Побеждаяй наследит вся, — говорит Писание, — и буду ему Бог, и той будет Мне в сына (Откр. 21:7). Итак, да не унываем! 5. 343

Существенное делание монаха — молитва, как то делание, которое соединяет человека с Богом. Все прочие делания служат или приготовительными, или способствующими средствами для молитвы, или же даются тем, которые, по нравственной немощи или по недостатку умственных способностей не могут заниматься всецело молитвой. 2. 148

Ослабела жизнь иноческая, как и вообще христианская; ослабела иноческая жизнь потому, что она находится в неразрывной связи с христианским миром, который, отделяя в иночество слабых христиан, не может требовать от монастырей сильных иноков, подобных древним, когда и христианство, жительствовавшее посреди мира, преизобиловало добродетелями и духовной силой. Но еще монастыри, как учреждение Святого Духа, испускают лучи света на христианство; еще есть там пища для благочестивых; еще есть там хранение Евангельских Заповедей; еще там — строгое и догматическое, и нравственное Православие; там, хотя редко, крайне редко, обретаются живые скрижали Святого Духа. Замечательно, что все духовные цветы и плоды возросли в тех душах, которые, в удалении от знакомства вне и внутри монастыря, возделали себя чтением Писания и святых отцов, при вере и молитве, одушевленной смиренным, но могущественным покаянием. Где не было этого возделания, там — бесплодие. 1. 562

Ныне трудно найти монастырь благоустроенный! Во многих обителях воздвигаются различные здания значительных размеров, которые дают обители вид как будто процветания. Но это обман для поверхностного взгляда. Самое монашество быстро уничтожается. Душевный подвиг почти повсеместно отвергнут; самое понятие о нем потеряно. 6. 62–63

Надо понимать дух времени и не увлекаться прежними понятиями и впечатлениями, которых в настоящее время осуществить невозможно. Важность — в христианстве, а не в монашестве; монашество в той степени важно, в какой оно приводит к совершенному христианству. 6. 732

Мирянин : Объясните, отец мой, какое значение имеют безбрачная жизнь и нестяжание в монашеском подвиге? Это темно для живущих посреди мира, трудящихся для общественной пользы, подающих обильно милостыню и совершающих многие добрые дела, указанные и одобренные Евангелием. При недостатке объяснения монашеская жизнь представляется жизнью праздной, лишенной и деятельности, и пользы.

Монах : Значение их — необыкновенной важности. Постараюсь по силам моим сделать его понятным для вас. Тот, кто раздал имение нищим для того, чтобы оказать всецелое повиновение Спасителю и всецело последовать Ему, кто сам соделался нищим, чтобы подчинить себя лишениям, сопряженным с нищетой и обильно доставляющим смирение, уничтожает этим действием всю надежду свою на мир, сосредоточивает ее на Боге. Сердце его с земли переселяется на небо (Мф. 6:21), и он начинает шествовать поверху вод житейского моря, держимый верой. Попечение его возложено на Господа, Который, повелев ближайшим ученикам Своим раздаяние имущества (Лк. 12:33) и отложение попечений о доставлении себе телесных потребностей, обетовал, что ищущим Царствия Божия и правды его все эти потребности приложатся промышлением Небесного Отца (Мф. 6:24–33). Попускаются служителям Божиим разные скорби, при которых промышление Божие о них как бы скрывается и влияние мира получает особенную силу, но это необходимо для обучения их живой вере в Бога, которая от опытов непрестанно возрастает и укрепляется. Опыты обличают живущее в падшем естестве неверие; они обличают живущее в падшем естестве отступление и отречение от Бога, потому что сердце, при малейшем ослаблении наблюдения за ним, с горестной слепотой устремляется возложить упование на себя, на мир, на вещество и отступить от у п о в а ния н а Б о г а (Мф. 14. 22:33). Кажется, из этого краткого объяснения делается очевидным, что оставление стяжаний возводит подвижника Христова в возвышенное духовное состояние, которое отделяет его от братий, живущих посреди мира, и не может быть известным для них опытно. Однако это возвышенное состояние есть вместе состояние непрестанного страдания для тела и для всего падшего естества: назвал его Господь к р е с т о м.

В духовном отношении действию нестяжания подобно и действие б е з б р а ч н о й ж и з н и. Стремление победить свойство естества, хотя и падшего, возводит к такому подвигу, какого представить себе не могут не испытавшие его. Подвигом этим, которым совершается отречение от естества, пополняются распятие и крест, доставляемые нестяжанием, при котором совершается только отречение от имущества. Этот подвиг низводит в глубину смирения, приводит к живой вере, возводит к состоянию благодатному. При этом подвиге, как видно из жизнеописаний преподобных Антония Великого, Иоанна Многострадального и других, приходят в помощь падшему естеству падшие духи, стараются удержать человека в области падения. Соответственно трудностям борьбы победа бывает многоплодной: ее доставляет и ей последует о б н о в л е н и е е с т е с т в а от появляющегося в сердце так называемого святыми отцами духовного ощущения. Естество остается таким же естеством человеческим, но ощущение его (по–светски — «вкус») изменяется: так бумага, пропитанная маслом, не принимает уже в себя воды, не потому, чтобы естество бумаги изменилось, но потому, что способность ее насыщена иным веществом, не имеющим физического сродства с водой.