Д. Самин - 100 великих архитекторов

Фьораванти справился с задачей, не имея в своем распоряжении винтовых домкратов, будучи вынужден заключить сооружение (высота около 25 метров при основании 5x5 метров) в жесткую деревянную клетку-пирамиду, чтобы избежать опрокидывания и разложить необходимые тяговые усилия на множество синхронно работающих воротов. Для середины XV века дело было неслыханным. За эту работу помимо договорной платы Фьораванти получил от кардинала Виссариона очень крупную по тем временам награду в 50 золотых флоринов.

Успех следовало закреплять. Инженер отправился в соседний город Ченто и там, не вынув из постройки ни одного кирпича, выправил колокольню Сан-Бласио, отклонившуюся от вертикали на 1, 67 метра.

Получив приглашение из Венеции, Фьораванти немедленно отправился в путь. Здесь он столь же эффективно, как и в Ченто, выправил колокольню церкви Сан-Анджело, но произошло несчастье. Через двое суток колокольня неожиданно обрушилась, придавив несколько человек.

Вряд ли можно заподозрить инженера в технической ошибке, скорее всего, берясь за работу, он не учел коварство слабых грунтов Венеции. Власти начали расследование, и Фьораванти, опасаясь местного правосудия и в еще большей степени ревности местных мастеров, которым была бы поручена роль экспертов, тайно покинул город.

Катастрофы, по-видимому, были настолько обычным явлением, что венецианская драма никоим образом не повредила репутации болонца. Она, однако, заставила его в дальнейшем проявлять величайшую осмотрительность при оценке качества грунта. Ведя в 1458 году переговоры с Козимо Медичи о передвижке колокольни во Флоренции, Фьораванти попросил предварительно ознакомить его с состоянием фундаментов и особенностями грунтов, уже не рискуя, как прежде, давать согласие авансом, несмотря на обещанный очень высокий гонорар.

В 1456 году Аристотель был избран старшиной ложи каменщиков Болоньи и производил укрепление стен дворца, какого – неизвестно, но скорее всего это палаццо дель Подеста, над проектом реконструкции которого ему предстояло много работать в дальнейшем. В следующем году он был занят починкой стены городской цитадели, очисткой и ремонтом крепостного рва и еще множеством нужных городу дел.

В сентябре 1458 года Фьораванти со всем семейством отправился в Милан. Он к этому времени уже овдовел и был женат вторично. Знатный миланец Людовизи, бывший свидетелем работы Фьораванти в Болонье и Ченто, уже дважды писал герцогу, настоятельно рекомендуя ему пригласить болонца на службу. Благодаря этим сохранившимся письмам можно хоть что-то узнать о Фьораванти-человеке: мужчина среднего роста, малоразговорчивый, опрятный и «вообще человек очень подходящий для герцогского двора» – Людовизи использует слово «кортеджано», то есть придворный.

С несколькими перерывами Аристотель Фьораванти прожил в Милане целых шесть лет, там он познакомился с Антонио Аверлино (Филарете), бывшим в эти годы главным архитектором герцога Сфорца. С Филарете его связывало не только сотрудничество, но и личная дружба.

Его первая работа в Ломбардии – ремонт арок древнего моста через реку Тичино в Павии. На следующий год – сложная работа в Мантуе, господину которой и своему вассалу, маркизу Гонзага, герцог Сфорца «одолжил» своего мастера. В отличие от работ по контракту с коммуной, как правило, сопровождавшихся чрезвычайно дотошно составленными договорами, отношения между владетельными синьорами отличались почти домашней простотой. Свидетельство трудов Фьораванти исчезло – башня, выпрямленная им в Мантуе, была разобрана в конце XVI века.

Все в том же 1459 году Фьораванти переехал в Парму, где в это время строился канал. Доподлинно известно, что в конце ноября, то есть по завершении строительного сезона, Фьораванти покинул Парму, получив от коммуны 750 лир за исправление пяти шлюзов.

В 1461 году Фьораванти работал на постройке канала в Кремоне и выпрямлял участок городской стены в Парме. В следующие два года он был занят обновлением замков в Аббьятеграссо, Бойеда, Сартирано и других местах.

Аристотель Фьораванти вел кочевую жизнь тогдашнего военного инженера. Объем работ и их разбросанность в пространстве таковы, что трудно оспорить мнение Бельтрами, высказанное сто лет назад: многие из гидротехнических сооружений в Ломбардии, традиционно приписываемые Леонардо да Винчи, были в действительности созданы Фьораванти и другими инженерами за два десятилетия до появления Леонардо в Милане.

В 1464 году Фьораванти оставил службу в Милане. Вероятной причиной разрыва были интриги местных мастеров. Фьораванти искал другого владетельного нанимателя. Однако от Эсте из Феррары, куда была послана сделанная из меди модель фонтана с гербом герцога, не последовало ожидаемого приглашения. Пришлось возвращаться в Болонью, куда на короткое только время инженер заезжал по просьбе городского Совета в 1459 и 1461 годах. Здесь не было крупных работ, и Аристотель приступил к завершению построек, не оконченных покойным дядей Бартоломео.

Мастеру уже было пятьдесят лет, когда пришло приглашение из Венгрии. 23 ноября 1465 года Матиаш Корвин отправил письмо в Болонью с поля боя в Хорватии:

«Мы узнали, что у вас есть некий мастер Аристотель, выдающийся архитектор. Поскольку мы, ведя постоянно войны с неверными, испытываем очень большую нужду в таком человеке, мы вас очень просим, чтобы вы отпустили к нам ненадолго этого человека. Мы намереваемся с его помощью сделать и полезное для него, и приятное для нас».

Коммуна не слишком была расположена вновь отпустить Фьораванти в длительную отлучку, и он отбыл в Венгрию только после завершения каких-то мелких работ, в январе 1467 года. Город очень дорожил своим архитектором и инженером, коль скоро выплачивал ему жалованье за весь период отсутствия. Именно благодаря этому точно известно, что вместе с дорогой Фьораванти потратил на работу в Венгрии ровно полгода.

Болонский хронист Секаденари упоминает о трудах Фьораванти в Венгрии, где «он построил некоторые мосты через Дунай, так что завоевал такую славу и благожелательность тех стран и особенно короля, что тот сделал его рыцарем и позволил, чтобы тот чеканил золото и монету, на которой ставил бы свое имя и свою голову».

Разумеется, строить в Венгрии болонец не мог – для этого не было времени, и к тому же он был здесь в зимние и весенние месяцы. По-видимому, то был первый документированный случай обособленного от строительной практики генерального проектирования сооружений – разработку проектов в деталях и процесс возведения осуществляли уже другие.

Фьораванти официально был назначен городским инженером Болоньи в декабре 1464 года, сразу же по возвращении из Милана, и оставался в этой должности до смерти. Он выполнял разнообразную работу, обеспечивавшую ему и его семье безбедное существование, но не получал никакого творческого удовлетворения, не говоря уже о славе.