Уильям Зинсер - Как писать хорошо. Классическое руководство по созданию нехудожественных текстов

Лично я записываю интервью остро заточенным карандашом. Мне нравится процесс общения с другим человеком. Нравится, что этот человек видит меня за работой — видит, что я действую сам, а не доверяюсь бездушному механизму. Активно я пользовался магнитофоном только однажды — когда писал книгу «Митчелл и Рафф» (Mitchell Ruff) о джазовых музыкантах Уилли Раффе и Дуайке Митчелле. Несмотря на близкое знакомство с обоими, я понимал, что белый писатель, взявшийся писать о жизни темнокожих артистов, обязан выдержать верный тон. Дело не в том, что Рафф и Митчелл говорят на каком-то другом английском; их язык хорош и в целом вполне правилен. Но, как и другие темнокожие уроженцы Юга, они употребляют слова и выражения, характерные для их родины и добавляющие их рассказам сочности и юмора. Мне не хотелось терять эти краски. Благодаря магнитофону я поймал все, что надо, и читатели книги получили адекватные портреты моих героев. Обращайтесь к помощи магнитофона, если вам нужна точность при передаче культурной самобытности тех, с кем вы беседуете.

Несмотря на все свои преимущества, работа с карандашом и бумагой имеет один крупный недостаток: стоит вашему собеседнику заговорить быстрее, как вы перестаете за ним успевать. Вы еще записываете предложение А, а он уже перешел к предложению Б. Вы бросаете предложение А и хватаетесь за предложение Б, одновременно удерживая в памяти остаток предложения А и надеясь, что предложение В окажется пустышкой и его можно будет проигнорировать, а заодно и нагнать говорящего. Однако он, к несчастью, разошелся так, что его уже не затормозить. Он наконец выкладывает все, что вы тщетно старались вытрясти из него целый час, причем у него вдруг прорезалось поистине черчиллевское красноречие. Вы отчаянно стараетесь запомнить все его драгоценные фразы, но их так много, что это смахивает на попытки набрать воды в сито.

Попросите его остановиться. Просто скажите: «Погодите минутку, пожалуйста» — и пишите, пока не ликвидируете отставание. Ведь никому не хочется, чтобы его переврали, а вы строчите так лихорадочно именно ради того, чтобы верно передать чужие слова.

С опытом вы научитесь писать быстрее и выработаете что-то вроде своей собственной стенографической системы. У вас естественным путем возникнут сокращения для часто употребляемых слов, а короткие синтаксические связки вы будете опускать. После интервью постарайтесь вписать на свое место все недостающие слова, какие помните. Закончите все незаконченные предложения. Большая часть упущенного еще будет маячить где-то на границе сознания.

Когда вернетесь домой, перепечатайте свои записи — как правило, это бывают почти неразборчивые каракули, — чтобы их было легко прочесть. Благодаря этому вы не только сделаете свое интервью доступным наряду с газетными вырезками и прочим собранным материалом, но и сможете спокойно изучить поток слов, записанных в спешке, и таким образом понять, что же действительно сказал ваш собеседник.

Вы обнаружите, что многое из сказанного неинтересно, или не относится к делу, или представляет собой ненужные повторы. Оставьте лишь самые важные и выразительные фразы. Вам будет жалко выбрасывать часть улова: ведь вы так добросовестно все записывали. Однако вы не имеете права нагружать читателя той же липшей работой, какую выполнили сами. Ваша обязанность — выделить для него главное.

А как же насчет обязательств перед тем, с кем вы беседовали? До какой степени позволительно сокращать и тасовать его слова? Этот вопрос встает перед каждым, кто взял первое в своей жизни интервью, и он вполне закономерен. Но найти на него ответ не так уж сложно, если вы поставите во главу угла два принципа — краткость и честную игру.

Ваш моральный долг перед человеком, у которого вы берете интервью, заключается в том, чтобы верно передать его позицию. Если он тщательно взвесил две стороны проблемы, а вы процитируете только то, что он сказал об одной из них, и тем самым создадите впечатление, что он предпочитает ее, это будет искажением его взглядов. Их можно исказить и иначе — например, если повторить чужую мысль вне контекста или привести какую-нибудь броскую реплику без серьезных умозаключений, высказанных следом. Тут на кону стоит честь вашего собеседника и его репутация — а заодно и ваша.

Но нельзя забывать и о долге перед читателем. Вы должны экономить его время и силы. Многие люди имеют привычку уклоняться от основной темы разговора, перемежать его пустыми замечаниями и посторонними историями. Часто подобные истории бывают восхитительны, но при этом они все же остаются посторонними. Качество вашего интервью напрямую зависит от того, насколько хорошо вы сумеете передать главное, отсеяв второстепенное. Поэтому, если вы найдете на пятой странице своих записей комментарий, великолепно подчеркивающий мысль, высказанную на второй — то есть раньше по ходу беседы, — вы окажете всем услугу, поставив две эти фразы рядом, чтобы вторая следовала прямо за первой и иллюстрировала ее. Пусть вы погрешите против истины, исказив реальный ход беседы, зато останетесь верным ее сути. Играйте со своим материалом как хотите — отбирайте фразы, выкидывайте, сокращайте, меняйте их порядок, приберегайте лучшую для концовки. Важно лишь, чтобы игра была честной. Не подменяйте одни слова другими и не урезайте фразу так, чтобы остаток приобрел новый смысл.

Надо ли понимать буквально мой совет насчет подмены слов? И да и нет. Если говорящий тщательно формулирует свои мысли, то ваша профессиональная гордость обязывает вас процитировать его дословно. Большинство интервьюеров относятся к этому без должной ответственности, считая, что тут довольно и приблизительного пересказа. А зря: никому не нравится читать в газете или журнале свои ответы, выраженные в такой форме и такими словами, каких он сам никогда не использует. Но если речи вашего собеседника далеко до гладкой — если он обрывает фразы на середине, грешит против логики, говорит так путано, что это смутило бы его самого, услышь он себя со стороны, — тогда у писателя нет иного выбора, кроме как подчистить его язык и добавить недостающие связки.

Иногда старания сохранить верность автору цитат могут заманить вас в ловушку. Вы пишете статью в точности теми же самыми словами, какие употреблял ваш герой. Вам даже приятно, что вы так аккуратно выполняете свою работу. Но потом, приступив к редактированию написанного, вы обнаруживаете, что некоторые фразы получились не очень-то осмысленными. Когда вы услышали их впервые, они казались настолько удачными, что вы не стали их обдумывать. Теперь, по зрелом размышлении, вы поняли, что они ущербны в отношении языка или логики. Оставить их такими, как есть, — значит подложить свинью и тому, кто давал интервью, и тем, кто будет его читать, да и вам самому это чести не сделает. Порой все удается исправить буквально двумя-тремя дополнительными словами — или где-нибудь в ваших записях отыскивается другое высказывание, в котором та же мысль сформулирована более четко. Однако не надо забывать, что можно просто-напросто позвонить своему собеседнику. Скажите ему, что хотите прояснить кое-какие детали. Попросите его выразить свои мысли в другой форме, чтобы они стали вам понятны. Не будьте рабом собственных записей — не позволяйте им убаюкивать себя своим чудесным звучанием до такой степени, чтобы смысловые несуразицы остались неустраненными. Старайтесь, чтобы в печать не попало ни одной фразы, которая была бы непонятна вам самому.