Александр Иличевский - Город заката

Пристальное вглядывание в свои семейные корни порой завораживает не только благодаря тому, что при этом происходит пополнение твоего собственного экзистенциального опыта. Иногда вглядывание в генетические и исторические потемки может быть вознаграждено пониманием того, как забвение может стать источником света.

Мой прадед Иосиф Лазаревич Розенбаум родился в 1888 году в Баку. Как его семья оказалась на Апшероне — неизвестно. Известно, что жена Иосифа, Генриетта Эпштейн, родилась на Ставрополе, выросла в Таганроге и в 1914 году родила ему дочь Цецилию. Произошло это в Ленкорани — одном из южных городов Российской империи у самой границы с Персией.

Вместе с двумя братьями Иосиф Розенбаум открыл в Баку часовую и ювелирную мастерскую. Бизнес был успешен, пришла пора его расширять, и братья делегировали Иосифа в Ленкорань организовывать филиал.

Апшеронский полуостров находился вне черты оседлости, однако входил в зону экономического развития империи, и евреи на определенных условиях могли здесь селиться.

Думаю, прежде всего сыграло роль то, что это был край империи, очень отдаленный от центра. Формула для лучшего местожительства в империи — в провинции у моря — работала еще задолго до ее, формулы, появления. Вдобавок с конца XIX века на Апшероне имела место экстраординарная деловая активность, связанная с освоением первого в мире нефтяного клондайка. Лучшие инженеры и управленцы, новейшая техника и технологии — все самые последние достижения инженерной цивилизации стекались сюда со всей планеты и обеспечивали исходящий в мировую экономику поток нефти. Я своими глазами в середине восьмидесятых годов XX века видел на Апшероне клеймо «Nobel Brothers, 1894» — на прокатном стане, на который по валикам выскальзывали из горнила полуторатонные, раскаленные добела слитки, превращавшиеся в другом конце цеха в бесшовные трубы.

Чем сильней развивалась энергетика, тем больше требовалось нефти — вот почему Апшерон в начале XX века стал символом Нового времени не только в Российской империи, но и в Европе. Шведская, немецкая, польская, греческая, еврейская колонии составляли мощный приток населения Баку. Займы Ротшильдов и инженерный гений Нобелей при посредстве нефти вскормили этот город. Всего за три десятилетия уездный городок превратился в один из крупнейших городов империи. По темпам роста населения он превосходил даже Сан-Франциско времен «золотой лихорадки», которая началась почти тогда же, когда на Апшероне первая промышленная скважина дала нефть. Нефть и золото хлынули на поверхность в противоположных концах планеты. С этого момента архитекторы стали застраивать Баку чуть не с той же интенсивностью, с какой нефтяные поля Апшерона покрывались буровыми вышками. Нефтепромышленники требовали от мастеров соответствия европейским шедеврам модерна, ампира, новой готики и нового барокко. Воплощенные в белом камне, фрагменты Вены, Петербурга, Берлина, Стокгольма отныне стали населять порог Персии. К началу XX века Баку обретает славу «Парижа Востока».

Именно в это время Иосиф Розенбаум, часовых дел мастер и ювелир, женился на Генриетте Эпштейн и в 1914 году стал отцом маленькой Цецилии. Тогда же началась Первая мировая война, и скоро для прадеда возникла угроза попасть на кровавые поля Галиции.

Я теряюсь в догадках, почему прадед решил избежать мобилизации именно этим путем. Ведь двое его братьев так и остались в Баку и при этом не были призваны. Прадед выбрал путь бегства на Восток, прочь от войны. Путь его начинался в Персидском заливе и вел через Тихий океан. Прибытие на побережье предварялось путешествием через Иран, находившийся тогда под влиянием англичан.

Прабабка моя не согласилась ехать в Америку. Прадед не дал ей развода и отправился в Америку с надеждой, что она присоединится к нему, когда он обоснуется в Новом Свете. Его дружба с неким Джоном Уиллбруном, работником английского консульства в Тегеране, по словам прабабки, обеспечила ему надежного проводника при пересечении границы: оседлав осла, он перевалил через Талышские горы и оказался в Персии.

Всевышний располагает человеком лишь в той мере, в какой он, человек, способен это вынести; однако исход этого дела, как справедливо отметил философ Александр Пятигорский, не определен. Иосиф Розенбаум больше никогда не видел своих жену и дочку. Он прибыл на побережье Калифорнии в 1916 году, помыкался два года в Сиэтле с неполноценной визой и вынужден был отбыть в Японию, где нашел приют в немногочисленной еврейской общине и в течение двух лет ожидал вид на жительство в США (обычная в то время практика, см. хотя бы роман Шолом-Алейхема «Мальчик Мотл»).

Почему прадед выбрал именно Иокогаму — неизвестно. Прибывавшие через Атлантику ожидали визу на не столь отдаленных островах, например на Эллис-Айленде. В Йокогаме прадед жил на улице Ямашитачи. Забавно, что чуть не на той же улице в белоэмигрантском издательстве «Заря Востока» по 1920 год включительно выходил журнал «Жиды и революция» под редакцией Д.Уральца. Скорее всего, последнее обстоятельство связано с тем, что ранее именно Иокогаму посетил Колчак — после встречи в США с президентом Вильсоном; именно здесь адмирала застигла весть об Октябрьской революции, благодаря чему он попросился на службу к королеве Британии и готов был отправиться в Месопотамию «хотя бы и простым солдатом» (просьба его не была удовлетворена).

В 1920 году Иосиф Розенбаум на судне «Seyo Maru» прибыл в Сан-Франциско. Откуда я это знаю? Несколько лет назад я обнаружил замечательный сайт Ancestry.com , на котором за не слишком большую плату нашел данные о своем прадеде в реестрах переписи населения 1930 года и в скрупулезной базе данных иммиграционной службы США.

Вот какие сведения о прадеде сообщает «Список и декларация иностранных пассажиров судна „Seyo Maru“ дата прибытия в порт Сан-Франциско 23 июня 1920 года»:

Имя — Джозеф Розенбаум.

Возраст — 32 полных года.

Род занятий — Часовой мастер.

На каких языках изъясняется — Русский, еврейский; читает и пишет.

Гражданство — Россия.

Национальность — Еврей.

Последнее место жительства — Япония, Йокогама, Ямашитачи, 87, Приют еврейского общества помощи иммигрантам (Hebrew Sheltering House).

Куда направляется — Сиэтл, штат Вашингтон.

Есть ли билет до пункта конечного назначения — Нет.

Кто платил за проезд — Сам.

Есть ли с собой сумма больше 50 долларов, и если есть, то сколько? — 70 долларов.

Жил ли ранее в США, и если да, то где и в течение какого времени? — Да, Сиэтл, Вашингтон, 2 года.

Если собирается присоединиться к родственнику или другу, то следует указать имя и адрес этого родственника или друга — Мистер М. Нефт, друг (Mr. M. Neft, friend); 1004 Первое авеню, Сиэтл, Вашингтон.