Петр Гармаш - Севастополь

Еще большая опасность поджидала корабли в бухте, так как противовоздушная оборона базы в июньские дни была очень слаба.

Каждый поход корабля был подвигом.

Севастополь испытывал острый недостаток в людях, боеприпасах и медикаментах, продовольствии и воде, но продолжал героически сражаться, нанося врагу огромные потери.

12 июня 1942 года в разгар боев на имя командующего Севастопольским оборонительным районом вице-адмирала Ф. С. Октябрьского и его заместителя по сухопутной обороне генерал-майора И. Е. Петрова была получена телеграмма Ставки Верховного Главнокомандования. «Самоотверженная борьба севастопольцев, — говорилось в ней, — служит примером для всей Красной Армии и советского народа».

Так оценивала Родина беспримерный подвиг Севастополя, за борьбой которого с тревогой и гордостью следили все советские люди, героизмом которого восхищался весь мир.

«Стойкость защитников Севастополя, их мужество, их доблесть бессмертны, — писала 15 июня в передовой статье «Правда». — На подобный героизм способны только люди, для которых свобода, честь, независимость и процветание своей Родины, своего государства превыше жизни».

Английская газета «Таймс» в передовой, посвященной обороне Севастополя, отмечала: «Севастополь стал синонимом безграничного мужества, его оборона безжалостно смешала германские планы».

Другая английская газета, «Ивнинг стандарт», писала, что в ходе этой войны многие города прославились своей героической обороной, но все они, стяжав себе славу, сегодня отдают должное Севастополю.

Даже гитлеровская печать вынуждена была признать силу и стойкость защитников города. Одна из газет жаловалась, что Севастополь оказался самой неприступной крепостью мира. «Так тяжело германским войскам нигде не приходилось», — вторила ей другая фашистская газета.

В эти дни напряженных боев жители в неимоверно тяжелых условиях продолжали оказывать помощь фронту. Не было сырья. Специальные группы рабочих ходили по развалинам, собирали железо. Корпуса мин и гранат делали из консервных банок и сорванной с крыш жести. Кончилось олово — его стали выплавлять из соединительных швов патронных ящиков, собранных на передовой. А когда не стало и взрывчатых веществ, пошли в ход заряды больших морских мин. Не было чистого шелка для изготовления маленьких мешочков к запалам авиабомб. Работницы спецкомбината № 2, выполнявшие заказ, принесли свои шелковые платья и кофточки...

20 июня фашистским войскам удалось выйти к Северной бухте. Их орудия стали бить прямой наводкой по улицам города, обстреливать литейный и другие цехи спецкомбината, находившиеся при входе в штольни. Люди погибали, а их рабочие места занимали другие, знали: фронту очень нужна их продукция.

До последних дней обороны, пока линия фронта не придвинулась вплотную к спецкомбинатам, они продолжали работать. Минометы, гранаты, мины прямо из цехов поступали на передовую. Женщины и девушки, закончив свою смену у станка, шли в госпитали ухаживать за ранеными, число которых увеличивалось с каждым днем.

Все меньше оставалось продовольствия, значительно был сокращен паек. Вместо хлеба выдавали муку, которую по ночам под обстрелом и бомбежкой комсомольцы разносили по бомбоубежищам.

В конце июня врагу удалось прервать морские сообщения Севастополя с Большой землей. Последним надводным кораблем, прорвавшимся в ночь на 27 июня в Севастополь, был лидер «Ташкент». Подводные лодки и незначительное количество транспортной авиации, которые продолжали поддерживать связь, не могли обеспечить и десятой доли потребности гарнизона. Кончился боезапас, продовольствие. Но по-прежнему несгибаем был боевой дух севастопольцев. Разве не об этом свидетельствуют поступившие в те дни заявления в партийные организации от бойцов и командиров?! Они хотели идти в последний бой коммунистами.

Изломанная линия фронта все ближе подползала к городу.

Севастополь истекал кровью. В дивизиях и бригадах морской пехоты в строю оставалось в среднем по батальону бойцов. Но каждый метр земли гитлеровцы могли взять, лишь уничтожив его защитников, проложив себе путь лавиной огня и танков.

Моряки и бойцы Приморской армии дрались до последнего патрона, бросались на врага со штыками.

Когда гитлеровцы захватили Северную сторону, 30-я батарея капитана А. Г. Александера оказалась в тылу врага. Кончились снаряды, выпущены были даже учебные болванки. Артиллеристы отбивались стрелковым оружием. Фашисты прилагали все силы, чтобы разделаться с героями, пускали в укрытия струи из огнеметов, нагнетали ядовитые газы и дым. Несколько раз они предлагали морякам сдаться, обещая сохранить жизнь.

Герои «тридцатки» предпочли смерть плену.

Трое суток держались опорные пункты на Северной стороне — маленькие крепости в Константиновском и Михайловском равелинах, на Инженерной пристани и в Сухарной балке.

Командир боевого расчета дота ефрейтор Иван Богатырь несколько дней сдерживал продвижение немецкого батальона. Его полуразрушенный дот бомбили по пятнадцать самолетов, обстреливали артиллерийские и минометные батареи. Но когда вражеская пехота поднималась в атаку, из облака оседающей пыли снова строчил пулемет Богатыря.

О присвоении ему звания Героя Советского Союза Иван Богатырь узнал в госпитале. Не долечившись, он снова ушел на передовую.

Приморцы хорошо знали имя разведчицы Марии Байды.

Об одном из подвигов Героя Советского Союза М. К. Байды, совершенных в июньских боях, скупо рассказывает наградной лист:

«В схватке с врагом из автомата уничтожила пятнадцать солдат и одного офицера, четырех солдат убила прикладом, отбила у немцев командира и восемь бойцов, захватила пулемет и автоматы противника».

У бывшей разведчицы Приморской армии Марии Карповны Байды ныне очень добрая и мирная профессия — она работает в Севастополе заведующей загсом.

— Счастливого вам жизненного пути! — напутствует она молодых. За их счастье, за счастье наших детей, за счастье всех советских людей Мария Карповна Байда и ее боевые друзья дрались с врагом тогда, в грозные и тяжелые годы войны.

...Самолет Федора Пузанова подходил к цели, когда в него попал снаряд и пламя охватило плоскости. Летчик мог выброситься с парашютом. Но внизу враги. И Пузанов продолжал вести горящий самолет, хотя пламя уже лизало его одежду. А когда показалась группа вражеских автомашин и танков, он покачал крыльями, прощаясь с друзьями, и бросил самолет в пике на колонну врага.

Всем защитникам Севастополя был известен подвиг красноармейца Н. Е. Девитярова. Он направился к соседней части для восстановления поврежденной связи и неожиданно наткнулся на группу фашистских автоматчиков. Завязалась перестрелка. На помощь фашистским солдатам двинулся танк. Девитяров со связкой гранат бросился под его гусеницы.