РИМ

Район вокруг Кампо-де-Фьори – пожалуй, самое романтичное место во всем Риме. Он весь соткан из кривых, оплетенных плющом проулков с живописными арками, где скрываются совершеннейшие чудеса. Фрагменты античных саркофагов, вделанные в вывеску табачной лавки. Белье, свисающее с коринфской капители. Рыночные торговцы, развозящие на громыхающих тележках свои сыры, цветы и овощи, пока люди со шлангами смывают с мостовой пряный фруктово-цветочный мусор. Ренессансные дворцы с заманчивыми двориками, охраняемые бдительными портье. Старьевщики, которые выставляют прямо на улицу помутневшие зеркала, в которых подрагивают отражения дворцов и фонтанов. Бар, сплошь оклеенный коммунистическими агитками, чей владелец носит бандану и лично делает кофе – самый дешевый в городе. Кошерная пицца. Винтажные шляпы. Мебель для кукольных домиков. И это только начало: если побродить здесь хотя бы чуть-чуть, можно наткнуться на что угодно. Главное – никуда не торопиться, побольше смотреть по сторонам и поменьше заглядывать в карту. Смысл переулков вокруг Кампо-де-Фьори в том, чтобы в них теряться.

Палаццо Венеция, стоящее лицом к Витториано, другой стороной смотрит на улицу Плебисцита (Via del Plebiscito) – бестолковую и загазованную магистраль, посвященную тому историческому дню, когда население Рима проголосовало за вхождение в единую Италию. По обеим сторонам дороги стоят более или менее никакие позднебарочные дворцы. Интерес тут представляет ровно одно строение – церковь Иль-Джезу(Il Gesù, 1568-1584). Это первая в Риме штаб-квартира иезуитов (в непритязательном помещении при церкви провел последние годы Игнатий Лойола), а заодно – первая в мире церковь в стиле барокко. Фасад, который изобрел для Иль-Джезу Джакомо делла Порта, тысячекратно воспроизводился и в самом Риме, и за его пределами. Интерьер Иль-Джезу представляет собой cеро-голубое, сияющее пространство с клубящейся облаками росписью на потолочном плафоне. Из более мелких деталей стоит обратить внимание на древнюю Мадонну Делла-Страда в маленькой нишеобразной капелле слева от алтаря и на капеллу Дельи-Анджели с фресками Цуккари. В Риме времен Контрреформации эта церковь считалась одной из самых прекрасных на свете; про кардинала Алессандро Фарнезе, который был ее патроном, говорили, что он владеет тремя самыми красивыми вещами в Риме (две другие – это палаццо Фарнезе и Джулия Фарнезе, дочь его высокопреосвященства).

Заканчивается улица Плебисцита площадью под названием Ларго-Арджентина(Largo Argentina, полностью – Largo di Torre Argentina). К Латинской Америке это квадратное пространство с застекленными развалинами посередке не имеет никакого отношения, название осталось от стоящей на углу башни, которой владел некий Йоханнес Буркхардт, родом из Страсбурга (по-латыни – Аргенторатум).

Развалины в центре – так называемая Ареа-Сакра(Area Sacra). Это всплывшие во время муссолиниевских градостроительных махинаций остатки четырех храмов республиканской эпохи. Один из них (круглый, в центре) считался чем-то вроде "храма удачного дня" или "храма повседневного везения", по-латыни – Aedes Fortunae Huiusce Diei. Про остальные строения археологи спорят. Достоверно известно лишь то, что они имели отношение к гигантскому театру Помпея– первой в Риме каменной арене (52 год до н.э.), вмещавшей, по разным источникам, от 12 до 27 тысяч человек. Следы ее до сих пор можно увидеть на карте, если приглядеться к линии, которую прочерчивает улица Гроттапинта (Via di Grottapinta). Прославился театр не только величиной и пышными украшениями, хотя к приезду понтийского царя Митридата Нерон даже велел его позолотить. Именно здесь, в портике перед входом на арену, впервые прозвучала фраза "И ты, Брут": Юлий Цезарь, пронзенный кинжалами заговорщиков, упал к подножию статуи Помпея и закрыл голову плащом, чтобы смерть его выглядела более благопристойно.

Сейчас вместо заговорщиков и героев по площади Арджентина разгуливают кошки – развалины принадлежат им безраздельно, по крайней мере, до тех пор, пока тут не откроют станцию метро с археологическим музеем. А по периметру кошачьей территории снуют автобусы, отправляются трамваи в Трастевере, торгуют книжками в крупнейшем магазине Feltrinelli и показывают спектакли в главном римском театре Арджентина(Teatro Argentina, 1732), который памятен тем, что в 1816 году здесь с треском провалился "Севильский цирюльник" Россини.

Иль-Джезу

пн-вс 6.00-12.30, 16.00-19.15,

комнаты святого Игнатия

пн-сб 16.00-18.00, вс 10.00-12.00

Остатки театра Помпея показывают в подвалах окрестных гостиниц

Статуя Помпея, у ног которой погиб Цезарь, хранится в палаццо Спада 3902706

От улицы Боттеге-Оскуре до театра Марцелла

От дальнего угла площади Арджентина (того, где башенка) отходит очередная транспортная магистраль – улица Боттеге-Оскуре (Via delle Botteghe Oscure), "дорога темных лавок". Когда-то на ее месте был еще один театр – его построил Корнелий Бальб, друг императора Августа, в I веке. Арена театра Бальба занимала все пространство между нынешними площадью Маргана, улицей Фунари и улицей Боттеге-Оскуре. В Средние века в обломках стен с арками обустроились ремесленники и проститутки – от их-то темных каморок и пошло название улицы.

Несмотря на столь романтическое прошлое, ходить по Боттеге-Оскуре неинтересно – при первой же возможности лучше свернуть с нее налево, скажем, на улицу Каэтани(Via Caetani), посреди которой висит громадная, заваленная цветами мемориальная доска. На этом месте 9 мая 1978 года нашли труп итальянского премьера Альдо Моро, похищенного Красными бригадами и проведшего 55 дней в плену, пока правительство решало, имеет ли оно право торговаться с террористами.

Дальше, за церковью Санта-Катерина-деи-Фунари (Santa Caterina dei Funari, IX XVI века), начинается череда исключительно живописных и романтических площадей, соединенных между собой не менее живописными и романтическими улочками и пересыпанных античными обломками, прицепленными то к стенам, то к окнам, то к аркам: площадь Маргана(Piazza Margana) с плющом и средневековой башней; улица Дельфини (Via dei Delfini) с домами Кватроченто и коммунистическим баром под номером 23; наконец, площадь Маттеи, внесенная в русскую традицию Бродским, – та самая, что "в ущелье Рима". Фонтан, фигурирующий в стихотворении, – это фонтан с черепахами (Fontana delle Tartarughe, Джакомо делла Порта, конец XVI века). По преданию, князь Маттеи поставил его на своей площади за один-единственный день – когда отец его невесты решил отказаться от свадьбы после очередного, особо крупного княжеского проигрыша. Фонтан, разумеется, произвел впечатление, и свадьба состоялась. Замыкается цепочка площадью Кампителли(Piazza di Campitelli), у которой с одной стороны – внушительный дворец Капидзукки (Palazzo Capizucchi), занятый государственным собранием аудиозаписей (Discoteca di Stato), а с другой – церковь Санта-Мария-ин-Кампителли(Santa Maria in Campitelli, Карло Райнальди, 1662-1667), с фантастическим, сияющим барочным алтарем, фреской Луки Джордано во второй капелле справа и драгоценной "Мадонной" VI века в алтаре.