Сообщество менеджеров E-xecutive - Пятничный менеджер. О менеджерах в шутку и всерьез

В это же время состоялась мировая премьера фильма «Ночной дозор». По мнению телегида «Телегад», смешнее всего рэп к финальным титрам звучал на китайском языке.

Следующая мировая премьера, анонсированная Первым каналом, уже давно и с нетерпением ожидалась зрителями. Это была работа известного голливудского режиссера о прославленном кубинском революционере. Фильм, как уже говорилось, в основном о том, что капитализм – в заднице. Но, судя по актерскому составу, у фильма были серьезные претензии на кассовый успех и в капстранах. На роль несгибаемого Че Гевары Квентин Тарантино пригласил Джонни Деппа. Ленина сыграл лысый Брюс Уиллис, а Крупскую – Вупи Голдберг. Роль Фанни Каплан Квентин по блату оставил для Умы Турман. Даже юные фанатки «Титаника» смогли увидеть своего смазливого кумира в эпизодической роли матроса Железняка.

Глава 10

В это же время. Томас Гэд вышел из офиса Красной партии Российской Федерации и направился к своей Lamborghini, стоявшей на корпоративной стоянке. Он довольным взглядом обвел преобразившуюся площадку – один из плодов своих усилий по ребрендингу. Троллейбусы и трамваи, на которых ездило руководство КПРФ до отмены льгот, уступили место двум десяткам Ferrari Superamerica. На капоте каждого автомобиля горделиво-эффектно поблескивала эмблема с изображением скрещивающихся серпа и молота. Томас Гэд подошел ближе и провел рукой по красному капоту. Тут его взгляд упал на логотип автомобиля. Господин Гэд не поверил своим глазам: на желтом фоне прославленный черный конь, встающий на дыбы, был… запряжен в плуг.

– Вот, блин, – поморщился он, – только выпустишь брендинг из-под своего контроля, так тут же начинается рабоче-крестьянская самодеятельность, – отвернувшись, он подошел к своей машине.

– What the fuck? – удивился господин Гэд на всю стоянку. Бык на логотипе его Lamborghini тоже изменился – у него появилось вымя и уменьшились рога.

– Доярки еще не хватало, – ошалело пробормотал он, уезжая со стоянки. – Прямо какая-то коммунизация брендов началась…

Из-за пережитых волнений Томас Гэд не на шутку проголодался. В столовой КПРФ шел капитальный ремонт, поэтому он поехал в «Макдональдс». У въезда на парковку он вышел из машины, взялся за передний бампер и, матерясь, перетащил автомобиль через «лежачего полицейского». Московские бордюры и «лежачие полицейские» оставляли глубокие следы на днище автомобиля – производители Lamborghini гордились практически отрицательным клиренсом.

В очереди Томаса Гэда толкали, на кассе – облаяли. Картофель фри оказался неразмороженным, кока-кола – теплой и разбавленной. Сдачу с двадцати долларов ему насыпали пионерскими значками.

– Советские недели в «Макдональдс» – еще больше хлеба в котлетах! – прочитал он транспарант во всю стену. – Толково! – Томас Гэд уважал чужое умение поймать волну.

Пока он поглощал гамбургеры «МакЛенин» и «МакЧе», к нему дважды подходила провинциальная девушка, предлагая заняться марксизмом. Томас Гэд не обращал на девушку внимания: статья на экране его ноутбука пахла заказом.

Сайт газеты The FINANCIAL TIMES

Лента новостей Financial news

«…Нобелевским комитетом по экономике предложено ввести новую единицу измерения – одинLenin– для оценки ущерба, нанесенного правительством экономике страны. В качестве эталона новой единицы измерения принята Россия – для нее численное значениеLeninсоставляет единицу. Для остальных стран этот показатель соответственно измеряется в тысячных долях Lenin’а. Сейчас в руководстве Нобелевского комитета развернулись дебаты о том, как оценивать эмоциональную составляющую разрушительных действий…»

Дальше Томас Гэд читал с особым интересом – никто, кроме него, не мог рассказать, какую долю бренд-кода составляет его эмоциональная часть.

– Жаль, не дают Нобелевскую премию по брендингу, – пробормотал Томас Гэд, набирая номер Нобелевского комитета.

6 сентября

Работаю. Обложился литературой. Мозг похож на губку, которую хорошенькая уборщица макает в ведро с мыльной водой. Жмяк – мозг жадно впитывает знания. Жмяк-жмяк – выжимают из него идеи.

Идея – это трещина на темных очках, через которые ты видишь мир. Чем сильнее идея – тем сильнее искажается мир в твоих очках. А бывает так, что очки разлетаются, и ты уже смотришь на мир по-другому. Без очков мир непривычен. Твое восприятие стало острее, а мир – ярче. Некоторые вещи слепят. Да, иногда это больно. Ты начинаешь замечать то, на что не обращал внимания раньше. То, что ты не мог увидеть, даже если бы очень захотел – тебе мешали затемненные стекла привычных очков. А теперь нет. Они тебе не мешают. Но без них боязно. Очень боязно смотреть на этот яркий мир.

А еще страшнее видеть, как трещина проползает по очкам собеседника. Ты испытываешь до боли знакомое чувство. Оно называется «через секунду я проиграю». Вроде бы этого еще никто не видит. Ты вообще можешь быть первым. Даже самым первым. Все видят, что ты первый. Но… ты-то знаешь. Ты знаешь, что через секунду тебя обгонят и первый приз получишь не ты. И тут уж ничего не поделать. Вот это-то и обидно: ты еще первый, но уже проиграл. Да. Через секунду твой собеседник будет видеть больше, чем ты. Намного больше. И его уже не догнать.

Легко проигрывать, когда ты неудачник. Неудачники – чемпионы проигрыша. Тяжелее всего проигрывать, когда ты чемпион выигрыша. А еще тяжелее – когда тебя обходит кто-то более слабый в твоем коронном виде соревнований. Раз – и все. Конечно, «кумир поверженный – все бог», но в современном медийном мире эта фраза остается верной не более двух недель.

Придумывать гениальные идеи – это спорт. Как стрельба или тяжелая атлетика. Нет… не ИЛИ… как стрельба И тяжелая атлетика. Сначала ты должен «выстрелить» идеей. Не просто выстрелить, а попасть в самый центр мишени. Но этого мало. Идея должна работать – и после попадания в мишень ты тащишься на помост и начинаешь поднимать «штангу». Чтобы идея работала, нужны усилия. Такие усилия, что начинают трескаться стекла на очках. Сначала у того, кто воплощает идею, а потом и у тех, кто увидел ее воплощение. Вот так меняется картина мира.

Бабловский потом показывал мне запись в ежедневнике: «Понедельник. Девять ноль-ноль. Планерка. Изменить картину мира».

В 9:43 очки у всех разлетелись на мелкие осколки. Вообще-то гениальные идеи – это моя работа. Но идея Бабловского – великая. Великие идеи заставляют мыслить и биться над своим воплощением. Отличить великие идеи легко. Очень легко. Для их воплощения нужны гениальные идеи. Бабловский так и сказал: «Мы занимаемся тем, что анриал, а не тем, что импоссибл».

7 сентября