Алексей Барановский - Суд присяжных: последний шанс Фемиды. Адвокат в процессе с присяжными: стратегия и тактика защиты

Контрверсия защиты тем убедительнее, чем более абсурдной кажется версия обвинения, поэтому в контрверсии защиты должны быть сведены к минимуму, а лучше исключены вовсе любые неточности и уж тем более внутренние противоречия. Соответственно, выбирая между противоречивой и неполной версией обвинения и целостной и последовательной контрверсией защиты, следует ожидать (от присяжных) симпатий именно к позиции защиты…

Как уже отмечалось, главная специфика суда присяжных заключается в том, что он куда лучше, чем суд с профессиональным судьей, приспособлен для опровержения или доказывания фактов. Причем, именно стороной защиты. Прокурор без труда докажет свою правоту в отношении того или иного факта в суде с профсудьей. Судьи верят им безоговорочно, какой бы бред они не несли. Совершенно иное дело присяжные – они признают доказанным только тот факт, который представляется им реалистичным (а при столкновении фактов – победит более реалистичный).

В искренне нелюбимом мной НЛП, существует такое понятие как рефрейминг.Существует рефрейминг содержания и рефрейминг контекста. Нет, я не собираюсь вам читать лекцию по психотерапии, просто нам необходимо знать, что такое рефрейминг для того чтобы лучше научится работать с фактами. В частности, в книге «Рефрейминг. Ориентация личности с помощью речевых стратегий» Р. Бендлера и Д. Гриндера описан следующий случай, имевший место с некой домохозяйкой, помешанной на чистоте своего ковра.

Она (психотерапевт) сказала ей: «Закройте, пожалуйста, глаза и представьте себе ваш ковер. Вы видите, на нем нигде нет никакого отпечатка ноги. Он чистый и пушистый, ни малейшего следа». Женщина закрыла глаза и чувствовала себя на седьмом небе. На лице ее сияла улыбка. Тогда Лесли сказала: «И представьте себе, что это значит – это значит, что вы совсем одна, что вокруг вас нет никого, кто о вас заботится, и кто вас любит». У женщины резко изменилось выражение лица, она была в ужасе! А затем Лесли сказала: «Теперь сделайте на ковре несколько следов и посмотрите на эти следы – знайте, что возле вас самые дорогие для вас люди на свете». После этого, конечно, женщина снова почувствовала себя хорошо.

Или вот еще один пример оттуда же:

Рассмотрим теперь другой пример. Предположим, что у человека есть жадная часть, и что, по его мнению, плохо иметь такую жадную часть. Вот один из способов произвести требуемое изменение: надо побудить его представить себе контекст или ситуацию, где было бы очень важно быть жадным, скажем, после атомной войны, или в жадном стремлении к новому знанию. Вы всегда можете придумать некоторый контекст, в котором изменится и значение поведения.

Другой способ – обнаружить поведение, порождающее то, что человек называет «жадностью», и дать ему новое имя с новым смыслом. «Жадность» имеет отрицательные коннотации, но если вы дадите этому поведению другое имя, с положительными коннотациями, например, назовете его «способностью о себе позаботиться», то вы можете изменить смысл этого поведения.

С учетом того, что мы исследуем процесс с присяжными, метод рефрейминга при работе с доказательствами трудно переоценить… Только сразу хочу предупредить – изучая этот метод, не стоит поддаваться искушению и увлекаться НЛП в целом. Только зря время потратите. А рефрейминг… Ну что ж, это одна из немногих полезных штуковин в нем…

Что ж, а теперь, поскольку сложно академически объяснить приемы и методы формирования контрверсий, лучше всего привести несколько примеров из своей практики, в надежде, что они направят мысль читателя в нужное русло.

Пример 1. Работая по одному из дел (подробности которого большого смысла излагать не имеет), выяснилось, что в материалах дела имелась записка от моего подзащитного, второму подсудимому. Текст ее был следующий:

«Ночки доброй, Гия. Пишет тебе Женек. У меня все отлично! Мне сказали, что вас перевели в 705. Пишу тебе вот по какому поводу. Давай будем навсегда друганами или на всю жизнь врагами. Давай х-ней не занимайся, скажи правду, что ты сделал, возьми 105 на себя. На тебя и так доказуха – кровь на джинсах и три свидетеля. А ты еще и меня… а так хоть группы не будет. Они знают, что ты в СС состоял, тебе много не дадут – макс. 5 или 6, по УДО через 2 выйдешь, я тебе помогу. Всегда малолетние через… потому что меньше дают им. Подумай. Если нет, то как попадешь в лагерь да на 5… после суда я позвоню на счет тебя, чтобы тебе всю голову отбили и петухом сделали. Ты сам знаешь, что я ща общаюсь с ворами и бродягами и что с тобой там будет особенно на мойке. Ты будешь петухом или инвалидом. А если все на себя возьмешь, то я за тебя позвоню и будешь с братками сидеть. Все будет нормально. Не слушай адвоката – они все козлы, подумай про Машу, а то с ней поговорят и о тебе скажут, давай бери на себя, выручай меня, скажи правду!».

Вот с такой запиской предстояло идти к присяжным и доказывать невиновность моего подзащитного в этой самой 105-ой (ст. 105 УК РФ – убийство). Что ж, стратегия защиты по делу и контрверсия были откорректированы в соответствии с этим документом. Наиболее полно это нашло свое отражение в защитительной речи. Так в тексте моего выступления появился следующий фрагмент:

«А теперь я хочу обратить ваше внимание на самое убедительное, на мой взгляд, доказательство вины Г. и невиновности М. В вашем присутствии я огласил записку, переданную от М. к Г. В дальнейшем Г. добровольно (а это очень важный факт) передал ее следователю. Вспомните, что требует М. от Г. в этой записке: «Давай «фигней» не занимайся, скажи правду – что ты сделал, возьми 105 на себя. На тебя и так доказуха – три свидетеля и кровь на джинсах… давай бери на себя, скажи правду !». Да, М. высказывает угрозы в адрес Г. Впрочем, любому человеку, сталкивавшемуся с реалиями тюремной жизни, очевидна вся абсурдность и инфантильность этих угроз. В конце концов, поставьте себя на место М. – нежданно-негаданно он вдруг узнает, что (как он думал) лучший друг, оговаривает его в совершении того преступления, которое совершил сам Г. Смогли бы вы в этом случае сохранить невозмутимость и спокойствие? Сомневаюсь. Вот и не выдерживают у М. нервы, срывается на глупые угрозы. Впрочем, судя по материалам дела, на Г. эти угрозы никакого эффекта не произвели, он остался верен своим показаниям, и даже самостоятельно и добровольно выдал эту записку следователю.

Для меня также очевидно, что М. не предполагал, что эта записка попадет в руки следствию, а значит у него не было никаких оснований лгать и изворачиваться при ее написании в надежде пустить следствие по ложному следу. Записка эта предназначалась для Г. и попала по адресу. Г. сам, добровольно, принял решение передать ее следователю.