Домбровский_Махнева - Столица феодоритов

Особенностью этих боевых сооружений, типичных для юго-западного Крыма, была приспособленность их как для целей войны так и для хозяйственного использования в мирное время здесь хранились, по-видимому, всевозможные продукты, хозяйственный инвентарь. Об этом красноречиво свидетельствуют вырубки для установки деревянных полок на стенах пещер и углубления на полу для днищ пифосов, в которых можно было хранить жидкие и сыпучие продукты (вино, масло, зерно, муку). В некоторых казематах содержались и животные, на это указывают высеченные у стен каменные разной высоты корыта (ясли, кормушки) с петлями для привязывания лошадей, а также мелкого и крупного рогатого скота.

В средней часта восточного обрыва, прямо в цепи боевых казематов, некогда соединенных висячими галереями, балконами, лесенками, была пещерная церковь. В восточной, закругленной стороне ее (абсиде) находился алтарь. Это церковь защитников цитадели: в их глазах она как бы усиливала оборону Дырявого мыса присутствием божества или того святого, которому посвящалась.

На самом конце Дырявого мыса стояла дозорная башня, контролировавшая подступы к Мангупу со стороны Бельбекской долины (следы ее стен еще кое-где видны). Перед башней было сооружено помещение, служившее когда-то казармой. Нижняя его часть вырублена в скале, верхняя, сложенная из камня, не сохранилась. По вырубкам в скале можно представить характер помещения перед башней и самой башни. Под основание последней вела дверь, а за ней лестница, по которой спускались в довольно обширную, неправильную в плане искусственную пещеру. Западная и восточная стены ее разрушились, и образовалось сквозное отверстие, хорошо видимое снизу, при подъезде к Мангупу с севера.

По краю скалы, нависшей над Капу-Дере, из пещеры ведут еще ниже две лестницы. Одна, правая, приводит на узкую, длинную площадку — как бы балкон, который нависает над дорогой, другая — в обширное пещерное помещение. Это подземная тюрьма (может быть, "гауптвахта"). Она состоит из зала с истертым до блеска подпорным столбом посередине — местом наказания, допросов, пыток. Одиночные камеры вырублены в северной и восточной сторонах пещерного зала. Дверь в его южной стене ведет во второе помещение тюрьмы. Здесь, очевидно, дожидалась очереди смена стражи, которая тем временем наблюдала за заключенными.

На всей территории цитадели в неровностях грунта и местами выступающих из земли кладках угадываются какие-то строения, тесно заполнявшие пространство отгороженное стеной. У южной стороны фасада донжона в густой заросли видны кладки большого здания, сложенного из хорошо отесанных камней, в южном отрезке стены, между донжоном и обрывом, — следы потайной калитки, на случай осады цитадели 25, а у северного обрыва — глубокий колодец, снабжавший ее водой. Заполнение колодца землей, камнями и мусором происходило в XV–XVI вв., т. е. при турках; пока что не удалось установить, чем это было вызвано 26.

У подножия цитадели находятся руины восточных ворот. Под более поздней кладкой из мелких камней в западном откосе ворот видна прилегавшая к нему часть стены. Сложена она из тщательно пригнанных друг к другу прямоугольных блоков. Кладка эта (явно первого строительного периода) может быть отнесена к VI в.

Мартин Броневский, посетивший Мангуп в конце XVI в., застал главные ворота еще в полном порядке и даже видел какую-то надпись над ними, высеченную на каменной плите. По его словам, ворота были украшены мрамором 27.

Вдоль дороги, вырубленной в скале (справа от нее), высится хорошо сохранившаяся оборонительная стена, сложенная на известковом растворе из разнокалиберных, полуобработанных камней. Стена эта, несомненно, относится к позднему периоду существования города (не ранее X в.), но под нею сохранились несколько рядов значительно более ранней кладки из крупных квадровых блоков. В стене имеется вход в развалившуюся башню, которая в свое время охраняла одно из относительно уязвимых мест на подступах к городу из оврага Капу-Дере.

"Висячая" лестница на мысе Тышкли-Бурун.

Перед воротами на Дырявом мысу до расширения города находилось раннесредневековое кладбище 28. Раскопками вскрыты могилы, вырубленные в скале и некогда перекрытые каменными плитами. В 8 м к югу от стены, у обрыва, — наскальные «постели», рисующие контуры алтарной части церкви. От постройки не сохранилось ни одного камня, но на поверхности скалы ясно виден план здания.

С юго-запада к церкви примыкал большой высеченный в скале склеп, в который можно спуститься по каменным ступенькам. Датируется он примерно X в.

На расстоянии 100 м от цитадели, у самого обрыва плато, находится площадка. В южной стороне ее вход в двухкамерную пещеру. Это остатки большой раннесредневековой и, быть может, фамильной усыпальницы, датируемой VI–VII вв.

Второй и тоже ранний церковно-погребальный комплекс расположен невдалеке на краю обрыва, к югу от цитадели: небольшая часовня, вырубленные в скале могилы. Тут же вход с лестничным спуском в большую искусственную пещеру.

Наличие перед самой цитаделью могильника, а также церкви и часовни, по-видимому, связанных с ним, лишний раз свидетельствует о том, что в раннесредневековое время территория укрепления ограничивалась Дырявым мысом; город же, выросший поверх могильника и на остальной части плато, — более позднего происхождения.

К югу от кладбища, на расстоянии 205 м от цитадели и в 16 м от южных обрывов плато, зачищены остатки двух разновременных построек, сооруженных одна на развалинах другой. От наиболее ранней — двухэтажного дома — сохранились лишь основания весьма толстых стен. Нижний этаж состоял из двух помещений. Главный вход в него вел с площадки перед обрывом, другой — с юга, из небольшого прямоугольного двора с калиткой. В юго-западном углу этого дворика есть круглая неглубокая вырезка в скале, служившая «гнездом» для большого пифоса. К восточной стороне жилого дома примыкали хозяйственные помещения.

От навеса на четырех столбах, который прилегал к дворику, уцелели только круглые углубления в скале. Найденные здесь многочисленные обломки кухонной гончарной посуды из красной глины носят следы украшений, чаше всего горизонтальными врезными линиями. Наряду с такой скромной посудой извлечены при раскопках и парадные чашки, кувшины, тарелки из белой глины, покрытые поливой [13] Полива — жидкое легкоплавкое стекло какого-либо оттенка, которым покрывают изделия из глины. светло-зеленого и желтовато-коричневого тонов.