Веникеев Витальевич - Севастопольские маршруты. Путеводитель

С волнением смотрел я на старые деревья, водоем, обрыв над домом. Вот отсюда, из балки, носящей теперь его имя, молодой капитан-инженер Александр Львович Бертье-Делагард в 1877 г. каждое утро в пять часов отправлялся в город верхом и после купания у Адмиралтейской башни объезжал строящиеся под его руководством береговые батареи. Поздно ночью возвращался он к своим тополям и кедру и мгновенно засыпал под лепет струй неутомимого источника.

Война с Турцией уже началась, и надо было срочно возводить укрепления, разрушенные во время Крымской войны. Разумеется, работал Александр Львович не в одиночку, а бок о бок со своими коллегами военными инженерами. Руководили работами полковник К.Е. Геммельман и часто приезжавший тогда в Севастополь знаменитый инженер - генерал Э.И. Тотлебен. Батареи тянулись от города но западному берегу моря, строились они и на Северной стороне. В июне 1877 г., когда эскадра адмирала Гобарта-паши пыталась подойти к Севастополю, ее встретил дружный огонь мощных береговых батарей. Тяжелое орудие на Северной стороне, у которого стоял Александр Львович, наблюдая за артиллерийской дуэлью, взяло адмиральский корабль в "вилку". Крупнокалиберные снаряды легли по бортам флагманского броненосца. Третий выстрел должен был накрыть цель. Корабль дал ход - и вовремя: тяжелый снаряд разорвался так близко, что волна накрыла кормовую палубу. Флот срочно покинул зону русского огня и больше за все время войны не появлялся у берегов Севастополя.

Под зашитой береговых батарей находился и тот, в значительной мере импровизированный, "самодеятельный" флот, который создавался в условиях военного времени. В севастопольских бухтах не раз собирались вооруженные пассажирские пароходы: знаменитый "Константин" (под командованием лейтенанта С. О. Макарова), "Аргонавт", "Ливадия" и другие. Сюда пришла после дерзкого боя с турецким броненосцем легендарная "Веста".

А. Л. Бертье-Делагард родился в 1842 г. в Севастополе. Его отец Лев Александрович и дядя Константин Александрович были офицерами Черноморского флота. Впоследствии Александр Львович напишет, что "наиболее далекие и яркие воспоминания... детства" связаны у него с Севастополем и окрестностями города {20} 20 Бертье-Делагард А. Л. К истории христианства в Крыму // Зап. Одес. о-ва истории и древностей.-Одесса, 1910. - Т. 28.- С. 2. (Далее см.: ЗООИД). .

Севастополь, да и весь Крым, многим обязан инженеру А. Л. Бертье-Делагарду. В нашем городе он строил водопровод, создавал Приморский бульвар, мостил улицы. Работал также в Ялте, Феодосии, Одессе - сооружал порты, железные дороги.

В 70-х годах XIX в. будучи уже вполне человеком со сложившимся характером, он увлекся историей и археологией Крымского полуострова. Десятилетия кропотливого труда посвящены изучению Херсонеса, "пещерных городов", раскопкам (как правило, за свой счет). "Каламита и Феодоро", "Остатки древних сооружений в окрестностях Севастополя и пещерные города Крыма", "Мнимое тысячелетие, или к истории христианства в Крыму", "Исследование некоторых недоуменных вопросов средневековья в Тавриде" - без ссылок на эти и другие работы А. Л. Бертье-Делагарда не обходится ни один современный труд но истории и археологии Крыма. Ученый всегда высказывал смелые, оригинальные и - это отметим особо - обстоятельно аргументированные суждения.

В своей исследовательской работе он широко использовал технические знания и с крайним недоверием относился к гуманитариям, занимавшимся "чистой" историей, без привлечения таких необходимых историку предметов, так топография, строительное дело, архитектура.

А. Л. Бертье-Делагард многие годы был вице-председателем Одесского общества истории и древностей, создал и регулярно пополнял его музей. Он же - один из организаторов Крымского горного клуба и музея при нем - нынешнего Ялтинского исторического.

Последние годы жизни ученый провел в Ялте, где умер в 1920 г. В биографию Крыма навсегда вошел этот замечательный человек, инженер строитель и многогранный исследователь, беспредельно преданный родному краю.

Прежде всего отметим очевидный парадокс: балка известна в Севастополе многим, но мало кто знает ее название. Именно здесь находится парк-усадьба Максимова дача, где наверняка побывал каждый севастополец.

Почему Максимова дача так популярна? Для окрестностей Севастополя она уникальна - ничего подобного этой даче нет, да, пожалуй, и не было. Но сначала о самой балке.

Она невелика и даже не доходит до моря, вливаясь в Сарандинакину. Склоны ее пологи, дно широкое. Балка поросла мелким лесом, о котором не знаешь, что сказать: то ли это лес, то ли кустарник. В конце XVIII - начале XIX в. здесь был хутор кригскомиссара (военный чиновник, ведавший денежным и вещевым довольствием войск) Ф. М. Хомутова, затем им владели его потомки. Потому балка и прозвана Хомутовой. В конце века хутор оказался собственностью А. А. Максимова, богатого подрядчика, которому удалось создать в Хомутовой балке прекрасный парк и усадьбу. Своей удачей владелец обязан тому, что в Севастополе жил в то время архитектор и художник Валентин Августович Фельдман.

На Максимову дачу надо ехать автобусом № 10 (от ул. П. Силаева). От остановки идем влево. Вдоль дороги справа тянется скучная заводская стена, но слева уже появляется буйная растительность. Минуем стоящее высоко над подпорной стеной здание в стиле конструктивизма, возведенное в 1937 г. как новый корпус функционировавшего тогда в усадьбе санатория кораблестроителей.

Под бывшим домом владельца имения есть въезд во внутренний двор в виде тоннеля, к которому ведет старая мощеная дорога. Другая проходит через парк, поднимается на правый склон Хомутовой балки и выводит к Ялтинскому шоссе.

От главного входа вниз и вправо протянулся парк. Он одичал, зарос, но выглядит привлекательно. Особую прелесть ему придают бассейны, они чуть ниже усадьбы. Первый - большой, неправильной формы, в него бьет струя из трубы, вделанной в подпорную стену. Вода холодна и исключительно прозрачна. Через бассейн переброшен декоративный мостик, на нем - скамья. Все сооружение (оно из необработанного "рваного" бутового камня) осенено большими ивами, а над подпорной стеной растет старый большой каштан.

По трубе вода из первого бассейна переливается во второй. Он меньше, но тоже неправильных, причудливых очертаний. Замыкает каскад третий бассейн - прямоугольный. И если первые два пруда густо обставлены большими деревьями, погружающими их в таинственный и прохладный полумрак, то третий окружен лужайкой и поверхность его сверкает, отражая солнце.

К прудам сбегают по склону каменные ступени лестниц. Справа и слева от них - подпорные стены, покрытые темным гобеленом плюща.