Константин Ротиков - Другой Петербург

Гонорары были главной причиной неурядиц. Платил Плюшар неплохо. Господа авторы, пристраивавшие, главным образом, не оригинальные статьи, а переводы из иностранных энциклопедий, старались втиснуть туда всякий вздор. Одна статейка, например, именовалась попросту: «Бритвенный прибор», указывая, что состоит оный из чашечки, блюдца и помазка. Гречу платили за редакторство 22 тысячи в год и, естественно, конкуренты постарались его выжить, заняв выгодное местечко. Хоть самому Николаю Ивановичу тоже пальца в рот не следовало класть.

В чехарде редакторов на короткое время мелькнул Александр Федорович Шенин, ради которого, собственно, мы вспомнили об этой истории. Шенин составлял и редактировал для словаря статьи по математике и военному делу. Он был преподавателем Павловского кадетского корпуса, что на Спасской улице (или все еще «Красного курсанта» — черт их теперь разберет!). Учился в том же корпусе, однако за косолапостью к воинской службе оказался непригоден.

Заслуги А. Ф. Шенина в области отечественного гееведения велики и по несправедливости вполне забыты. Им создана грандиозная поэма «Похождение пажа», расходившаяся в списках по всей России, но печати преданная в сугубо ограниченном количестве экземпляров в сборнике «Eros russe. Русский эрот не для дам», выпущенном в 1880 году в Женеве. Библиофилы насчитывают 4 переиздания этого сборника, тиражом, однако, по 100 экземпляров каждое. Именно здесь русский читатель нашел в полном виде творения «Графа Диарбекира» и «Жреца мужика» (он же «Инвалид Николай Иванов») — под сими псевдонимами были напечатаны юнкерские поэмы Лермонтова. Кое-какие мелочи Петра Каратыгина и Ишки Мятлева, фольклор. Центральное место, бесспорно, заняли сочинения Шенина, скрытого под буквами «А. Ш.» Творец не дожил до опубликования своего шедевра. Он скончался в 1855 году, в нищете и забвении, высланный из Петербурга в 1846 году, именно за неумеренность в отношении к сильному полу. До этого благополучно занимался со своими кадетами, прослужив в корпусе двадцать четыре года.

Не только в отношении технических подробностей вполне можно доверять автору «Похождения пажа» с его незаурядным опытом. Всего ценнее примечания, коими снабдил поэт свое творение. Помянул он многих. Даже великий князь Михаил Павлович, брат Государя, назван им «педерастом, но очень осторожным».

О камер-юнкере Александре Львовиче Потапове указал, что тот на время был выслан во Псков, «за то, что одетый дамою, интриговал государя в маскараде, и государь ему руку поцеловал». Это писалось, когда Потапову было не более двадцати пяти лет, был он хорошеньким брюнетом с ручками и ножками «совершенно женскими», любил пользоваться женскими ночными горшками с собственным гербом, носил дорогие турецкие шали и напевал: «Не шей ты мне, матушка, красный сарафан».

Известно, что дама-камер-юнкер родился в 1818 году, стало быть, время написания Шениным поэмы — около 1843 года. Скорей всего, то, что поэма вместе с примечаниями, получила широкое распространение, стало основной причиной «неудовольствия начальства», повлекшего ссылку Шенина. Пользование дамским бельем и горшочками не помешало Александру Львовичу дождаться генерал-адъютантства и дожить до семидесяти лет. Кстати, император Николай Павлович добродушно пошутил как-то, увидев, как флигель-адъютант граф Петр Киприанович Крейц прогуливается в санях под ручку с Потаповым: «Voila Kreuz et sa femme» («Вот Крейц со своей женой»)

«Педерастия, — пишет Шенин, — никогда не прекращалась в высших учебных заведениях. Кадеты пели на голос марша песню, начинавшуюся следующими словами:

Конечно, не Лермонтов, но характерно. «Русский эрот не для дам» недавно переиздан многотысячным тиражом, так что вполне доступен читателям. Однако, еще несколько слов о «Похождении пажа». Герой поэмы, выходящий в лейб-гусары из Пажеского корпуса, объявляет свету, что «корпусные все пажи в столице севера известны, как бугры или бардаши». Сюжет незатейлив, но снабжен множеством зажигательных подробностей, необходимых для такого рода литературы. Цитировать их не совсем прилично. Ну, разве что:

Вскоре герой входит во вкус, пользуется успехом, как в корпусе, так и в городе, под прозванием «Натальи Павловны». Являясь в маскарады «в ажурных шелковых чулках», «в черном домино и маске и в платье модного гро-грем», паж-барышня обольщал поклонников:

Кстати, ресторан Леграна (в 40-е годы он уж стал называться «Дюссо») находился как раз на углу Большой Морской и Кирпичного переулка, через дорогу от дома Косиковского. Поэма может служить наглядным пособием различных способов и приемов, включая и то, что именуется «легкий с/м»: в корпусе юношей пороли розгами, и герой поэмы Шенина ухитрился получать от этого значительное удовольствие.

«Похождение пажа», на первый взгляд, может показаться сочинением, направленным исключительно на простейшее самовозбуждение. Но это своеобразная апология гомосексуальных отношений, привлекающая исторические и мифологические прецеденты (Ганимед, Алкивиад), воспевающая блаженную Персию, где «красою отроки цветут, стихами Хафеза воспеты»:

Разумеется, поэма Шенина — в значительной степени мечта, фантазия. О Пажеском корпусе придется еще вспомнить, но вот, кстати, разительный пример. В пажах провел свою юность малоизвестный ныне литератор Александр Васильевич Дружинин. И что же? — «натурал»! Столь очевидный, махровый, можно сказать, что название направления в русской литературе, к которому он был причастен, — «натуральная школа» — как нельзя более полно соответствует его убеждениям. Весьма поучительны его дневники, вышедшие в свет лишь в 1980-е годы и оживившие интерес к личности автора давно забытой повести «Полинька Сакс». Прожил он всего сорок лет, умер от чахотки (то есть, туберкулеза — болезни, как-то сопутствующей особенному приапизму). Из пажей был выпущен в гвардейский Финляндский полк, где сильно подружился с Павлом Андреевичем Федотовым, по отзыву Дружинина, «человеком аскетическим».