Саида Сахарова - Чудеса в решете

Помнишь, Читатель? Как только появляются эти два слова, начинаются неожиданные события.

Не бывало ли, Читатель, что форточка в твоей комнате сама собой распахивалась, и не слышался ли при этом колокольчик; динь-дон-динь!

Ты ведь помнишь, что у Калинки есть шапка-невидимка, поэтому Калинку можно и не увидеть. Заглядывает она почти в каждый дом, но остается далеко не везде. (Мало ли домов, — говорит она, — где я появлялась, да так и улетала, не снимая шапки-невидимки. С одного взгляда видно — ничем не поможешь человеку, который только и мечтает полеживать на диване и смотреть без разбора телевизионные передачи). Жаль таких ребят. Подружиться с Калинкой — большая радость. Вот и Лёка вся засияла, увидев, что происходит с занавесками и форточкой.

…И вдруг ветер превратился в вихрь. Он ворвался в кухню закружился-завертелся, дохнул жаром и умчался. А на Лёкиной ладони осталось резное коричневое колечко. То самое, что побывало уже у нее однажды. С его помощью можно разговаривать с Калинкой не словами, а мысленно.

Лёка с радостью надела колечко на левый мизинец. Значит, Калинка узнала о ее трудной обязанности и решила помочь?

— Спасибо тебе, Калинка. Принимаю твою эстафету. Так же заботливо и просто буду передавать все, чему ты меня научила, Маше и Саше.

И где-то далеко прозвенел колокольчик: динь-дон-ди-и-нь!

…Чайник закипел. На часах без пятнадцати девять! Лёка заглянула в комнату и хотела рассердиться, увидев на подушках кудрявые головы. Но не рассердилась… Она вспомнила, чему учила Калинка: хочешь рассердиться — зажмурься, успокойся и подумай, правильно ли сердиться. Как поступила бы сама Калинка?

Лёка зажмурилась, успокоилась, подумала. Решение пришло само собой.

— Завтрак на столе. Даю вам три минуты на умывание и три на одевание. Не встанете — я пойду играть в теннис!

— Ой, — одеяла полетели в одну сторону, подушки в другую. Мелькнули пестрые, в синюю горошину, пижамы, и быстрые ноги унесли ребят в ванную.

«Ладно,— размышляла Лёка, убирая постели, — сегодня я кое-что за них буду делать сама. Но с завтрашнего дня перейдем на самообслуживание. Заставляла ли нас Калинка?

Всегда хотелось все делать самим хорошо и быстро. Калинка обязательно заметит и если не похвалит словом, то улыбнется или посмотрит так, что радостно становится».

В этот необычный день большая стрелка настенных часов прокрутила девять кругов, как показалось Лёке, в одну секунду. Не успели оглянуться — пришел вечер, вернулись старшие. И маме Ромашовой стало ясно, что Лёка справится со своей неожиданной обязанностью.

Чем занимались Лёка, Маша и Саша девять долгих — и таких коротких — часов?

Ездили на велосипедах на речку. Впереди Маша на «Дружке», за ней Саша на втором «Дружке», а замыкающей— Лёка на «Орленке». Ехали тихими переулками вдоль тротуара, а через Весеннюю улицу, где оживленное движение машин и автобусов, перешли, ведя велосипеды за рули.

Вода в речке была теплая и спокойная. Песок — золотой и горячий. Солнце приятное, все еще летнее. Позагорали и попрыгали в воде с большим удовольствием. Потом Лёка посадила Машу и Сашу в легкой тени приречной ивы и сказала:

— Я немного поплаваю. Сидите здесь и никуда не убегайте.

А сама надела желтую резиновую шапочку, взлетела на выступающий в воду мостик и нырнула в бегучие голубые струи.

Маша и Саша не отрываясь следили за четкими взмахами загорелых Лёкиных рук. Вон ее яркая желтая шапочка, такая заметная на воде, уже у противоположного берега. Им так и хотелось запрыгать, закричать, чтобы все знали — это их Лёка так прекрасно, так замечательно плавает!

Первое, что услышала Лёка, подходя к ним и на ходу стряхивая слегка намокшие волосы, было:

— Ой, Лёка, как ты плаваешь! А нас научишь?

— Конечно, научу,— смеялась Лёка, — обязательно научу…

По дороге домой у веселой продавщицы в стеклянном киоске купили мороженое. Привезли домой, положили в морозильник и после обеда устроили мороженый пир с вареньем и черной смородиной.

А после обеда они играли. Сначала учились отпирать и запирать двери ключом. Ведь могло случиться, что ребятишки пойдут погулять во двор — погонять на велосипедах или побегать с мячом, а Леке понадобится в это время уйти.

Потом поиграли в уборку. Налили воды в пластмассовое голубое ведерко, взяли два веника, две фланелевые сухие тряпки, чтобы вытирать пыль, и одну влажную, слегка смоченную водой, чтобы протереть подоконники. Сначала Лёка вместе с Машей подметали полы, а Саша вытирал пыль. Потом Саша вместе с Лёкой подметали полы, а Маша протирала подоконники. Пыль вытирали старательно, подоконники протирали тщательно, подметали усердно.

Подметали так. Веник опускали в голубое ведерко с водой, стряхивали туда же лишнюю воду, и веник получался не мокрый, а влажный. Такой веник начисто выметает мусор и пыль, но сам становится мусорный и пыльный. Тогда его снова окунали в воду, снова стряхивали и продолжали уборку. Воду в голубом ведерке меняли. Не один раз, а три.

Когда закончили подметать, веник хорошенько прополоскали в чистой воде и повесили на балконе, на крючок. Сушиться. Тряпки простирали с мылом, прополоскали в прохладной воде и тоже повесили сушиться.

После уборки в доме стало чисто, воздух стал свежий и цветами — васильками и георгинами — приятно запахло. Потому что воду и в высоком стакане, где стояли васильки, и в желтой вазе, куда Лёка утром поставила георгины, сменили на новую.

У Леки есть красный кувшин, куда она каждое утро наливает воду, а на следующее утро заменяет ею воду у срезанных гретое и поливает растущие в горшках. Это Лёкина обязанность, еще с первого класса. Не возьмешь ли и ты, Читатель, на себя такую же обязанность? Но уж если обязанность—значит, не только сам делаешь, но и сам помнишь об этом… Тогда ты станешь Хранителем Воды!

После уборки отдохнули — почитали по очереди «Приключения Незнайки и его друзей». Ровно четыре страницы — Лёка и по странице — Маша и Саша.

Как раз и дочитали двадцать первую главу, в которой рассказывается о возвращении Винтика и Шпунтика.

И тогда стали играть в совсем необыкновенную игру — отгадывали время по разным часам. Самый большой циферблат на стенных часах в кухне. Стрелки большие, цифры четкие. Играли, играли, и Лёка даже слегка замучилась: то Маша ничего не понимает, то Саша сбивается. Тогда взяли из ванной желто-черный, словно гигантская божья коровка, таймер. Марина увлекается фотографией и часто в ванной проявляет пленки или печатает фотографии. Таймер в таком сложном деле необходим. Заводишь таймер на сколько надо минут —на пять, семь или десять,—и он начинает громко тик-такать. Едва стрелка возвратится к цифре «О», таймер гудит простуженным голосом: «Бу-удь, вни-ма-тель-ным. Будь!»