Генри Форд - Моя жизнь, мои достижения

Мы внедрили в производство много техники и методов, которые в значительной мере вытеснили человека. Сам собой возникает вопрос: «Да, это все очень хорошо с точки зрения капиталиста, но что делать беднякам, которые лишаются возможности работать?

Этот вопрос кажется вполне разумным, и все же удивительно, что он возникает. Где это видано, чтобы безработица росла от усовершенствования промышленных методов? Кучера почтовых карет лишились мест, когда появились железные дороги. Должны ли мы поэтому запретить железные дороги и сохранить почтовые кареты? Было ли легче найти работу прежде, при почтовых каретах, или теперь, при железных дорогах? Должны ли мы запрещать такси потому, что они лишают хлеба извозчиков? Использование техники в производстве обуви заставило большинство сапожников закрыть свои мастерские. Когда обувь шилась руками, только богатые могли позволить себе больше одной пары башмаков или сапог, а бо́льшая часть рабочих ходила летом босиком. Теперь у большинства людей больше одной пары обуви, а ее производство стало крупной отраслью промышленности. Нет, всякий раз, как появляется изобретение, которое дает возможность одному человеку делать работу двоих, благосостояние страны растет и для потерявшего свое ремесло открываются новые и лучшие условия труда. Если бы в одно прекрасное утро целые отрасли промышленности полетели к черту, было бы, пожалуй, трудно найти места для тех, кто потеряет в этом случае работу. Но подобные перевороты совершаются не так быстро. Наш опыт учит, что перед человеком, который лишился своей старой работы благодаря усовершенствованию технологий, всегда открываются новые возможности. И то, что происходит в моей компании, происходит и во всех прочих отраслях. Сегодня в сталелитейной промышленности используется во много раз больше рабочей силы, чем тогда, когда большинство операций производилось вручную. Это неизбежно. Так было всегда, так всегда и будет. Кто этого не понимает, тот не видит дальше своего носа.

Теперь о насыщении рынка. Мы постоянно слышим: «Когда вы достигнете перепроизводства? Когда на свете будет больше автомобилей, чем людей, которые смогут на них ездить?»

Возможно, когда-нибудь все товары станут производиться так дешево и в таком изобилии, что перепроизводство станет реальностью. Однако мы смотрим на это без всяких опасений, с величайшей радостью. Не может быть ничего великолепнее мира, где каждый имеет все, что ему нужно. Мы озабочены скорее тем, что этот момент еще слишком далек, как и наше производство, от этой цели. Мы не знаем, сколько автомобилей разработанного нами типа в будущем понадобится каждой семье. Мы только знаем, что при прогрессирующем падении цен фермер, который раньше имел в лучшем случае одну легковую машину (нельзя при этом забывать, что еще недавно автомобиль не был востребован в сельскохозяйственных областях и все «специалисты» считали, что только миллионеры в состоянии купить его), теперь часто держит две, а иногда еще и грузовик. Возможно, когда-нибудь, вместо того чтобы отправлять рабочих партиями в больших авто по разбросанным участкам, будет дешевле посылать их туда в их собственных авто. Покупатели сами с безошибочной точностью определяют границы своих потребительских интересов. С тех пор как мы перестали целиком собирать автомобили и трактора и наладили выпуск комплектующих, наших ресурсов едва хватает на то, чтобы производить запчасти для 10 миллионов уже проданных автомобилей.

То же мы увидим и в любой другой отрасли. Перепроизводства нам нечего бояться еще в течение многих лет, если цены будут устанавливаться правильно. Отказ покупателя переплачивать является хорошим стимулом для бизнеса. Поэтому, если мы хотим, чтобы бизнес развивался, нужно понижать цены, не снижая качество, а вводя более экономичные технологии производства. Представление о том, каковы «нормальные» условия развития промышленности, в значительной мере зависит от таланта топ-менеджеров. Если производитель так сильно снижает цены на свой продукт, что не только лишается прибыли, но и работает себе в убыток, он обязан изобрести лучший способ производства и извлекать прибыль из его внедрения, а не пытаться сэкономить за счет понижения зарплаты или повышения отпускных цен.

Этого можно достигнуть всегда.

Первостепенная цель промышленности как бизнеса – производство. И если эта цель постоянно соблюдается, финансирование становится вопросом второстепенным, сводящимся к бухгалтерии. Мои финансовые операции всегда были в высшей степени простыми. Я с самого начала предпочитал покупать и продавать только за наличные. Я постоянно имел на руках большие наличные средства, пользовался всеми льготами и получал проценты по своим банковским счетам. Я смотрю на банк как на учреждение, безопасно и удобно сберегающее деньги. Минуты, которые мы уделяем конкурирующим предприятиям, несут убыток нашему собственному делу. Настоящий источник прибыли для компании – производство, а не банк. Этим я не хочу сказать, что бизнесмен не должен ничего понимать в финансах. Но все-таки лучше, чтобы он понимал в них поменьше, иначе он может легко поддаться соблазну заняться финансовыми операциями и не успеет оглянуться, как ему придется занимать крупную сумму денег, чтобы выплатить взятые кредиты, и вместо того, чтобы быть солидным производителем, он превратится в жонглера ценными бумагами.

Если он опытный жонглер, то он сможет просуществовать так некоторое время, но однажды он непременно промахнется, и тогда все рухнет. Не стоит смешивать производство с финансовыми спекуляциями. Тем не менее сегодня многие производители стремятся пуститься в банковские операции, а банкиры слишком часто вмешиваются в производство. Истинное значение производства и банковского дела в этом случае сводится к вреду обоих. Капитал должен течь с завода, а не из банка.

Я обнаружил, что завод может обеспечить компанию средствами. Однажды, когда мы испытывали нехватку наличных средств, завод предоставил сумму, бо́льшую, чем та, которой нас мог бы кредитовать любой банк страны.

Опыт наших отношений с банками был только отрицательным. Несколько лет назад мы были вынуждены опровергнуть утверждение, будто Автомобильная компания Форда принадлежит компании Standard Oil. Ради удобства мы опубликовали одновременно, что не связаны ни с каким другим концерном, а также не думали закладывать наших автомобилей. В прошлом году ходили слухи, что мы отправились на охоту за деньгами на Уолл-стрит. Я решил, что не стоит тратить время на опровержение. Мы предпочли показать, что не нуждаемся в деньгах. С тех пор я не слышал о том, что нас кто-либо кредитует.