Константин Трунин - Архив сочинений 2011-2014

Шекли предупреждает человечество о тщетности попыток облегчить свой труд, перекладывая его на плечи искусственных существ. Страх-птица как предостережение. Китайцы в своё время уже показали чем грозит массовое истребление воробьёв, а иные до сих пор лелеют мысль истребить комаров и прочий гнус, забывая о пищевой цепочке и о взаимосвязанности всех процессов на нашей планете. Введи искусственное существо с возможностью самосовершенствования и получи назойливого комара, вышедшего из-под контроля, понимающего первичное задание в собственной интерпретации, становясь угрозой для всего сущего.

Иная обстановка складывается, когда некто решает облегчить колонизацию планет и ищет для этого людей, почти потерявших всю уверенность в своих силах, этакий человекоминимум. Если смогут они в одиночку прожить на дикой планете хотя бы год, то там сможет жить кто угодно. В помощь он получит робота. Если всё плохо, машина поможет, если всё хорошо, машина испортит. А если на этой планете у существ нет глаз и ушей, всё они воспринимают только c помощью силы мысли. Что делать, куда бежать. Учитывая сильный ветер, ослабший на время тепла, набирающий обороты к зиме, когда человек понимает, что проще новую планету рядом создать, нежели на этой что-то построить. Когда поднимается сильный ветер, остаётся только надеяться на благосклонность судьбы. Форма всегда должна быть соответствующая твоим обязанностям, а принимая новых колонистов не забудь выполнить танцевальный ритуал. Так заведено на планете — форменный ритуализм. Пусть люди есть и пить хотят, да отдохнуть с дальней дороги. Древние верования требуют устроить двухнедельное торжественное представление перед кораблём.

И в таком духе, и так далее. Читайте Шекли, ищите новые рассказы Шекли. Шекли гениален. Задумайтесь над собственной жизнью. Может вам пора совершить паломничество, пока к вам не явилась служба ликвидации. Выпьем особый старательский за будущих космопроходцев.

27.02.2014 ( http://trounin.ru/sheckley65 )

Джером К. Джером «Трое в одной лодке, не считая собаки» (1889)

А вы знали, что у бравого солдата Швейка было три отца? Они тихо-мирно сидели себе в пражском дурдоме, воображали собаку (о чём Джером признавался лично) и пускали уточек в ванной, когда им разрешали искупаться. Бултых! И брызги по палате… По какой причине они там находились неизвестно, один из них мнил себя лондонским гондольером, как-то раз в жизни совершившем плавание на лодке по Темзе в составе ещё двух человек. Его история нам известна. Двое других всегда молча поддакивали, иногда изрекали что-то сумбурное, картинно закатывали глаза, кричали что-нибудь вроде «йеп!» и впадали в ступороподобное состояние. Сплошная радость психиатру, беды с этими пациентами у него не было… вот только лай одного из них по ночам мешал спать дежурной медсестре, да кто-то из санитаров иногда жестоко кусал (обо всём этом Джером не рассказывал, т.к. не знал Швейка, что немудрено, он тогда ещё не родился).

Джером оставил нам свои сказания, их можно охарактеризовать как песни британского акына о плавании по Темзе с любимой девушкой, рассказанные им самим и записанные позже. Английский юмор лично мне решительно непонятен, если это вообще английский юмор. Странная страна Англия. Еда невкусная. Погода ужасная. Юмор специфический. Одна мука там жить. Видимо и юмор у них такой мрачный из-за мрачности жизни. Пытаются англичане хоть как-то компенсировать скудность всего остального. Даже не юмор, а циничные едкие замечания. В чём-то Джером был прав. Он точно описал синдром студента-медика третьего курса, когда по изучении болезней учащиеся на полном серьёзе пытаются у себя найти симптомы заболеваний. Джером, правда, за уши всё притягивает. Впрочем, это стиль Джерома. Берёт ситуацию и начинает дурака валять, доводя всё до полного абсурда. Ведь не зря я про Швейка вспомнил. У того хоть справка была о умалишённости, тут же вовсе непонятна излишняя категоричность, скатывающаяся к лёгкой форме идиотии. Понравился момент о женщине с веслом. Проблема водителей женского пола давно вошла в анекдоты. А ведь подумайте, тогда машин-то не было, а проблема была. И ничем она от сегодняшних дней не отличается, будто и не прошло ста пятидесяти лет. И про отношение к работе классный момент, кстати. Эх, не был бы Джером так категоричен, книга могла мне и понравиться. А так в дурку таких персонажей, как ещё живыми на сушу выбрались, а не утопли.

Трое в лодке, не считая собаки — это Улисс в комедийной обработке.

03.02.2014 ( http://trounin.ru/jerome89 )

Владислав Крапивин «Гуси-гуси, га-га-га…» (1988)

Возьмём любую антиутопию, глянем на название и подивимся. Никакой адекватности. Вот тройка самых популярных: 1984, О дивный новый мир, Мы. Никаких выводов сделать из таких названий невозможно. Крапивин идёт с ними в ногу, ибо «Гуси-гуси, га-га-га…» отдаёт какой-то махровостью. Тоже непонятна суть названия. Она и по прочтению-то останется под вопросом. Сказка внутри сказки говорит читателю о мальчике-доноре мяса, упросившего гусей унести его в иную страну, где трава зеленее, небо голубее и вода сочнее, подальше от таких невыносимых порядков. Такая суть. Такое название. Всё-таки Крапивин — детский писатель. И выбрал он название как нельзя кстати.

Общество внутри подчинено верховному компьютеру, который управляет всеми процессами. Человечество же аки дети малые копаются в своих песочницах. Главной заботой полиции является выявление бичей (без_индексных людей). Без бумажки ты букашка, а без индекса заключённый — так можно кратко сказать об этом мире. Ещё есть одна диковинная юридическая штука. Наказание в мире только одно. Ты получаешь шанс из какого-либо процентного соотношения, что тебя казнят. Главный герой перешёл дорогу в неположенном месте и его наказали одним шансом из трёх миллионов. И конечно он ему выпал. Тяни лямку дорогой товарищ, готовься принять дозу смертельного лекарства.

На этом книгу можно и закрывать. Интересная идея Крапивина, очень интересная. Сюжет при этом не играет никакой роли. Какие-то мелкие ошибки в системе, какая-то детская колония сирот, мечтающих улететь как мальчик-донор мяса в другой более лучший мир, некая церковь каких-то врат. Рой мыслей в голове главного героя, погружает его в детство, где всплывают все переживания и страхи. Книге придан объём, уже хорошо, хлопает в ладоши Крапивин.

Антиутопия — это всеобщее гражданское послушание, безропотное принятие системы. Главные герои множества миров как-то просыпаются или их что-то толкает на иной исход. Они воображают себя Моисеями и пытаются вести народ сквозь бездну противоречий в закостеневшем образе мысли. Дают новые заповеди, трактуют иную жизнь. В конце обязательно должен быть светлый финал, без него мир станет ещё мрачнее, а система более системной. В любом случае всё рано или поздно заканчивается.