Константин Трунин - Архив сочинений 2011-2014

Розуотер — богатый человек. Он живёт в иллюзорном мире. Он помогает людям. У него есть несколько телефонов. На телефон своего фонда помощи отвечает редко, но отвечает. Он стремится помогать всем. Он не знает цену деньгам, они для него пустое. Не такое пустое, как для окружающих. Люди видят, что нецелесообразное раскидывание деньгами — занятие плохое. Как тут не объявить Розуотера психом, тем более все предпосылки имеются. Человека, что думает о Тральфамадоре, что восхищается Траутом, что боится огня Дрездена, что мнит себя пожарником, что ставит пожарников выше всех, что готов принять апокалипсис на себя, что организует больше добровольных пожарных команд, да будет тушить мировой пожар в гордом одиночестве, призвав на помощь гениальность Траута, да жителей Тральфамадора. Этот человек не может быть адекватным, у него как минимум что-то не так с внутренним пониманием мира. Иллюзии Розуотера — иллюзии Воннегута. От стойкого убеждения в неразрывности этих двух естеств невозможно отказаться.

Воннегут категоричен. Он сравнивает США шестидесятых годов с Римом времён Августа. Идёт вырождение демократии, деградирует общество и политика. Но есть одно но, в США Воннегута становится модным заканчивать жизнь самоубийством, создаются специальные заведения, помогающие людям осуществить их такое заветное желание. Прямо, как первые христиане, люди ищут спасение в смерти. Только уже не в муках за кого-то, а просто ради самих себя. За эти ли идеи так полюбился писатель советскому читателю? Розуотер даже с отцом общается только по телефону своего фонда, рассуждает о коммунизме.

Было бы до невозможного пресно, будь Воннегут последовательным и не перейдя с одной линии сюжета на другую. Отдушиной становится описание предков Розуотера, вплоть до родоначальников фамилии. Воннегут честно пытается найти корни безумия.

Плодитесь и размножайтесь Розуотеры, плодитесь и размножайтесь книги Воннегута. Вы так все похожи друг на друга.

27.04.2014 ( http://trounin.ru/vonnegut65 )

Станислав Лем «Возвращение со звёзд» (1961)

Миры Лема поражают воображение. Бесподобный «Солярис», загадочный «Эдем» — две планеты, где происходящее пугает землян. Нельзя принять и полностью осознать события, происходящие там. Другое дело — родная планета. Она кажется такой родной и знакомой, ну разве может она стать такой же загадочной и непонятной как Солярис и Эдем. Оказывается может. Лем предлагает читателю погрузиться в размышления и представить планету в недалёком будущем, всего через каких-то несколько столетий.

Перед нами пилот звездолёта, вернувшийся домой. Он, как дальнобойщик, исколесивший страну и вернувшийся домой. Затяжной полёт по внутренним мироощущениям изменил организм на 10 лет. Планета же жила без пилота дольше — 127 лет. Поменялось всё! Фонтаны без воды и пахнут мылом, цветы не ставят в вазу — их едят, люди измельчали и стали хилыми, изменился язык, деньги утратили значение, вместо фильмов — реал (точнее будет сказать — виртуальная реальность), для продолжения рода нужно сдать экзамены. Самое главное, что видит Лем в будущем — лишение человека агрессии. И не только человека, но и всех животных. Безопасность становится превыше всего. Самолёты не падают, машины не разбиваются — придумано специальное устройство. Спокойно можно пригласить незнакомого человека к себе домой, он безвреден, практически стерилен. Мир идеален — остаётся только принять и понять.

Как же пилоту выжить в новом мире, где его не понимают, где он сам ничего не понимает. Ему нужна женщина, ему нужен выход для агрессии, он — животное в глазах окружающих. Крайне опасный элемент, грозящий разрушить устои общества. У иных фантастов такие герои переворачивают мир под себя и все сразу становятся счастливыми. У Лема такого не будет. Нельзя изменить общество, дошедшее до нынешнего состояния самостоятельно без давления извне. Любая попытка что-то изменить приведёт к отторжению. Взять и улететь обратно в космос на следующие 127 лет. Но нет! Пилоты больше не нужны, вместо них всё делают роботы.

Период романтизма в творчестве Лема задел и «Возвращение со звёзд». Если в «Солярисе» на нём держится вся книга. Там читатель следит на выдохе за происходящими событиями в душе главного героя, то тут Лем внёс уже знакомый элемент отношений. Читатель вновь вдыхает и на выдохе погружается в переживания героя. Душа требует выброс адреналина, она желает опасности, но разрядка не происходит. Мир сводит с ума. Погружения в воспоминания — спасают. Спасают не только героя, но и книгу.

Желание заглянуть в будущее должно в первую очередь пугать. Пускай там живут иначе, мы лучше останемся в радостном неведении.

30.04.2014 ( http://trounin.ru/lem61 )

Юрий Коваль «Недопёсок» (1975)

Претензий к Ковалю нет — он всё-таки детский писатель. Правда трудился в советские времена, когда любое произведение проходило через жёсткую цензуру. Кто бы мог подумать, что песец, стремящийся на свободу, бегущий на Северный Полюс, может быть приравнен к еврею, мечтающему сбежать из страны в Израиль. Глупость скажете — а так было. Книга могла надолго попасть в архив писателя, коли не возобладавшее благоразумие цензоров.

Читатели всегда делятся на три лагеря. Одни просто читают книгу, вторые смотрят на историю без попыток найти тайный смысл, последние, аки пресловутые цензоры, что-то пытаются найти. Мы искать не будем. По той простой причине, что мало кто из нас видел живого песца, что уж говорить про его молодую особь. Есть такой белый зверь, чем-то похожий на лисицу, обитающий где-то на севере. Из книги читатель узнаёт о существовании звероферм, где песцов не просто выращивают на мех, но и пытаются вывести добрую породу с более лучшим мехом.

Одним из таких чудес селекции является главный герой книги — недопёсок Наполеон III, названный так не просто так, ведь его отцом был Наполеон II, а тот был сыном Наполеона I. Вся цепочка пестовалась главным директором зверофермы, желавшего вывести новую качественную породу и назвать её своим именем. Разумеется, побег раритета сводит на нет все долгие годы работы. И не так понятно, когда читатель разрывается между желанием вернуть песца обратно на ферму, где его будут кормить и на мех не скоро отправят, но ведь читатель может принять другую сторону — песец действительно рвётся на север, пускай по пути его может сбить автомобиль или подстрелить охотник, да и не приучен он к дикой среде, может только, в буквальном смысле, щи хозяйские хлебать. В любом случае, Коваль представляет нашему вниманию зверя маленького, пока ещё не совсем разумного, но с возможными перспективами. Не наше дело знать о будущем песца, ведь сказку нельзя разрушать.