Константин Трунин - Архив сочинений — 2016. Часть II

Возможно Мережковский не набил руку, всё-таки «Юлиан Отступник» был в числе первых его крупных художественных произведений, заложивший, по мнению современников и потомков, основу для становления Дмитрия в качестве философа, разрабатывавшего идею Третьего Завета. Это всё будет потом, а пока читатель знакомится с историей императора, с детских лет не принимавшего христианских убеждений и желавшего вернуться к верованиям предков. И многое тому способствовало — кто в твёрдом уме поверит мистификациям?

Мережковский показывает Юлиана храбрым человеком. Он не боялся бросить вызов, умея побуждать людей совершать невозможное. Сызмальства Юлиан приучил себя к солдатскому образу жизни, пошёл по военной стезе и успешно боролся впоследствии с варварскими племенами Европы и государственными образованиями Азии. Его энергии хватило бы и на усмирение амбиций христиан, живи он дольше. Только мало кто из римских императоров отличился долголетием, чаще они погибали в результате интриг. Например, Констанций II на пути к единоличному правлению устранил братьев Константина I и семерых двоюродных братьев. Сам же умер от лихорадки, что может быть, хоть и сомнительно. Такие же сомнения вызывает смерть Юлиана, согласно Мережковскому павшему от ран. Как было в действительности неизвестно.

Так почему Юлиан не верил ни арианам, ни сторонникам Никейского символа веры? Если принимать за истину текст произведения «Смерть богов», то причина крылась в наглядном сломе традиций, когда живы были веровавшие в иное понимание мироустройства — их речи служили весомым аргументом в споре о божественных материях, порождённых богословскими прениями, бурно протекавшими последующие три века, вплоть до иконоборчества. Мережковский не упоминает корней христианской религии, не придавая значения, откуда пошло понимание единого бога, он лишь даёт представление читателю о замене языческих верований иным толкованием сущего. Поэтому его Юлиан видит происходящее в настоящий момент, вследствие чего склонен идеализировать прошлое.

Герой Мережковского живёт идеей, страстно за неё борется и заботится о целостности страны. Он видит бесчинства среди сограждан, смиряет агрессию соседей и вводит в обиход религиозную терпимость. Так ли важно, о чём говорится в священных книгах, если их содержание при трактовке принимает извращённый вид? Юлиан тоже не мог этого понять, предпочитая допустить многообразие форм осмысления бытия. Боги в его понимании умереть не могли, они продолжали существовать. Гонениям подвергались их последователи, самостоятельно выбравшие кому верить. Много позже византийцы поймут важную роль религии — она позволяет обезопасить границы от врагов, будучи уже их религией. Впрочем, мысль человека не останавливается на месте, а значит и христианство будет развиваться дальше, изменять старое и привносить новое.

30.09.2016 ( http://trounin.ru/merezhkovsky95 )

Все мы к чему-то стремимся, ставим цели и стараемся их выполнять. Спокойное созерцание происходящего — не наш удел. Может быть потом, когда задуманное осуществится, тогда настанет время для понимания некогда сделанного. Но и в таком случае движение вперёд будет продолжено, покуда не придёт осознание бесполезности борьбы за результаты — итог устремлений был и будет один, именуемый концом дней наших. Именно так думается, стоит взять в руки произведение умудрённого жизнью человека, много повидавшего и, надо думать, ещё больше переосмыслившего. Ныне он позволяет себе вспомнить былое, сходить на рыбалку или за грибами, не придавая значения ударяющемуся из крайности в крайность обществу.

«Золотая блесна» Игоря Шкляревского воистину является книгой радостей и утешений. Она написана языком повседневности, отражает мысли автора и не содержит выдуманных историй. Читатель не найдёт художественной обработки текста, скорее его ждут воспоминания и впечатления. В поисках ответов Шкляревский погружается в прошлое, приводя выкладки, причём он не ограничивается разбором возникновения и развития ловли нахлыстом, его изыскания распространяются и на литературу, вплоть до Гомера.

Форель и сёмга будут обязательно Игорем пойманы. Впрочем, важнее процесс, а в случае успешной ловли, то и наваристая уха. Подкрепившись с автором, читатель отправится в поход за грибами, переночевав перед этим в стоге сена коленками наружу, дабы не засыпать крепко и по первой росе собрать обильный урожай. Радости и утешения дают о себе знать с каждой страницы, побуждая к думам о низменности иных желаний, кроме удовлетворения простейшего, так редко доступного помыслам урбанизированного человека.

Активная жизненная позиция Шкляревского тем удивительнее, что он живёт восьмой десяток лет и продолжает находить время для удовлетворения своих желаний. Ему есть о чём рассказать, даже поделиться опытом, ежели читатель пожелает прислушаться к его советам. Огорчает другое, при общем удовлетворительном впечатлении от «Золотой блесны», внимающего автору так и не покинет ощущение, будто текст предназначен для личного пользования и не направлен на кого-либо, кроме его написавшего. Ловля рыбы и охота за грибами — это замечательно, только помимо есть и другие сюжеты, никак не раскрытые и всего лишь разбавляющие повествование.

Радости Игоря читателю понятны. Нужно было разобраться с утешениями. И они стали читателю понятными. Осталось внять гласу автора и ограничиться в суматохе броуновского движения единичными столкновениями с действительностью, чтобы двигаться по жизни наиболее прямым путём с минимальными отклонениями. Без резких перемен, минуя размен на мелочи, мыслить масштабно и смотреть прямо, не вертя головой, соблюдать тишину и никому не причинять дискомфорта. Пусть другие живут в хаосе, тогда как тебе желательнее упорядоченность, возможная в преддверии рассвета да вдали от квазицивилизованных представителей человечества.

Читателю нужно изредка устраивать разгрузку, позволяя мыслям отдохнуть от дней насущных, внимая историям, вроде написанной Шкляревским. Они позволят задуматься о ценностях и подтолкнут к их переосмыслению, но так и не сподвигнут пойти на решительный пересмотр. Суета заедала и будет заедать, поэтому не стоит искать уникальных рецептов — всему своё время.

«Золотая блесна» — эпизод жизни Шкляревского. Это произведение промелькнуло перед читателем и, словно рыба, погрузилось обратно в омут беспамятства. Стоит порадоваться, что кому-то оно пришлось по душе и его решили выдвинуть на соискание премии «Ясная поляна» от журнала «Знамя», иначе январское пробуждение мгновенно привело к дальнейшей спячке, уже до следующего литературного труда Игоря.