Константин Трунин - Архив сочинений — 2016. Часть II

Берег — это граница между двумя состояниями. Граница может проходить явно, либо восприниматься подсознательно. Бондарев предлагает разные варианты берегов. Речь может идти о культурных различиях, либо о взглядах на вопросы и о прочем, для перечисления чего никогда не хватит места. Жизнь сложна для понимания и не ограничивается прямолинейным её толкованием. Бондарев это понимает, поэтому затрагивает множество аспектов, разбавляя повествование всевозможными подробностями. Читатель познает буйство советской истеричной шпаны, готовой порезать и потом слёзно рыдать перед милиционерами; познает впечатление о посещении заграничного бара с интим-услугами, где разведут на деньги и грубо выставят за дверь; познает отношение немцев к политике, религии и нацистскому прошлому; наконец-то поймёт, что берега создаются воображением, тогда как человек всегда стремится к достижению определённого результата, идя к нему по пути социализма или капитализма, будучи обречён пересечься с чуждой идеологией и принять её за собственную.

Центральным сюжетом произведения является тема отношений главного героя с восемнадцатилетней немкой. Им было дано любить друг друга пять дней, пережив за столь малый срок бурю эмоций. Вокруг разгораются споры и взаимная ненависть прочих действующих лиц, а перед читателем развивается линия трепетания соприкасающихся сердец. Война казалась законченной, а любящие будто не имели дотоле потрясений. Бондарев написал об их отношениях с пронзительной чуткостью, достойной самой высокой оценки, если бы не один существенный момент. Пронзительность на деле вышла наигранной, мало похожей на правду и исходящей от психической лабильности большинства представленных на страницах персонажей.

Действующие лица «Берега» не умеют ограничиваться прямым ответом, они обязательно юлят и уходят в многословные рассуждения. Там, где можно сказать, что работаешь писателем, главный герой едва ли не упирается мыслями в горизонт, а на вопрос о причине какого-либо поступка, автор вспоминает о ведре и бездонном колодце: черпает, выливает обратно и снова черпает. Со стороны такое поведение наводит на мысли о тупости персонажей, отчего-то способных дельно рассуждать и принимать правильные решения, периодически на чём-нибудь зацикливаясь.

Красота описываемого под пером Бондарева пала жертвой необходимости выжимать из читателя слёзы, гнев и смех — нельзя остаться безучастным к происходящему. Юрий излишне подошёл к повествованию, представив главного героя не мужчиной в расцвете лет, а немощным стариком, чьё сердце более не способно справляться с нагрузкой и подвержено нестерпимой давящей боли. Бондарев словно забыл, кого он воссоздаёт на страницах «Берега». Ему хотелось всюду создавать пронзительные сцены, игнорируя логику. Он и создавал. Но от переизбытка однотипности читатель обязан будет устать и начать сомневаться в предлагаемом ему варианте чьей-то жизни.

Любителю Ремарка манера Юрия Бондарева понравится. Данное сравнение служит расширению читательских горизонтов. Всегда приятно найти ранее понравившееся в работах других писателей. В такой манере сказывали раньше, будут сказывать и следующие поколения авторов. Их проза волнует душу, а это важнее всего остального.

04.11.2016 ( http://trounin.ru/bondarev75 )

С войной ничего не поделаешь. Люди воюют, убивают себе подобных. Так было с зари человечества. И никогда этот процесс не закончится. В войне участвуют осознанно или становятся её невольными свидетелями. Участвуют взрослые и дети. Психика идёт на слом у тех и у других. Остаться умственно полноценным после боевых действий ни у кого не получается, обязательно происходит психотравма. Её излечить может втягивание в войну, чтобы каждый день был наполнен жаром боя. Иначе следует деградация личности, преисполненная кошмарными воспоминаниями о былом. В случае детей всё намного тяжелее. Дети тоже гибнут на войне.

Валерий Осинский предлагает читателю ознакомиться с двумя рассказами о военных конфликтах: «Рапана» и «Ваня». В повествовании обязательно задействованы дети. Они являются центральными героями. На собственном примере им приходится познать ужасы людской ненависти. Не обходится в сюжете и без трупов, срезанных автоматной очередью. Дети ничем не отличаются от взрослых, поэтому гибнут и никто их не щадит. Но гибнут они не под пером Осинского, а до того как Валерий обратит на них внимание. Поэтому приходится принимать боль других. Тщетно взывать к справедливости.

Война войной, а жить можно и вне войны, понимая, что от неё не уйти. Она всегда рядом, готовая вырваться и усеять землю новыми трупами. Будет работа для Скорой помощи, не обойдётся без применения наркотических анальгетиков и срочной госпитализации в реанимационные отделения. Современная война часто соседствует с обыденной повседневностью, в которой обострение ситуации кратковременно. Снова трупы и вновь люди принесены в жертву. Редко погибают военные, умирать приходится гражданскому населению, истинному заложнику политических разногласий.

Осинский не даёт огнестрельному оружию оставлять на страницах пороховой след. Трупов в повествовании хватает и без этого. Читателю необходимо вместе с автором придти к неутешительным выводам, вполне итак понятным. И когда угроза исчезает, приходит время вспомнить про ловлю рапанов. Тихое спокойное прошлое кажется безвозвратно утерянным, если брать в расчёт настоящее. Что уж говорить о будущем? Пройдёт ли озлобленность и смогут ли измениться люди в лучшую сторону?

Какие бы проблемы Осинский не поднимал, явно о них он не говорит. Действительно, случаются военные конфликты, гибнут люди, в том числе и дети. Но развития мыслям Валерий не сообщает. Смысл его слов постоянно теряется. Размер рассказов и без того мал, чтобы остроту социальных проблем сводить к плаванию под водой или к спорам о том, кто первым изобрёл унитаз, кто после придумал для него слив и ради кого это делалось. Может быть Осинский позже объединит произведения в цикл и опубликует их отдельной книгой, где написанные им истории будут смотреться цельно, раскрывая обратную сторону войны глазами детей. Пока такого не наблюдается.

Так обстоит дело с «Русскими мальчиками». Рассказы «Рапана» и «Ваня» можно найти в шестом номере литературного журнала «Москва» за 2015 год. Они были номинированы на «Ясную поляну» и далее длинного списка премии не прошли. Будучи отнесёнными к прозе для юношества, стали наравне с другими произведениями, оказавшимися, по странному стечению обстоятельств, среди работ, на детскую аудиторию не рассчитанных. Роль сыграло задействование в сюжете детей, отчего-то не воспринимаемых в качестве кандидатов на внимание со стороны зрелых читателей. Серьёзность преподнесённой Осинским тематики значения не оказала, а может смущение вызвал размер — уж слишком он мал, чтобы претендовать на внимание.