Константин Трунин - Архив сочинений — 2016. Часть I

Марков вводит в повествование враждебные элементы. В Сибири гражданская война долгое время не затухала. Поэтому поместить в сюжет белые элементы было просто необходимо, иначе читатель не смог бы до конца почувствовать возвышенные чувства васюганцев. Коренного перелома не происходит, но Марков получает возможность уничтожить коммуну и начать строить иное понимание ведения хозяйства, а именно коллективное. Организовывается комсомольская ячейка. Происходит раскулачивание зажиточных крестьян. Местное население продолжает идти в ногу со всей страной, но Марков как прежде выдаёт это за общенациональное стремление к переменам, а не как следствие тех или иных действий.

События той поры обычно отражаются с помощью подъёма в душе людей, ожидающих наступления лучших условий для жизни. Марков не стремится разбавлять повествование информацией о дальнейшем положении дел. Население стремилось к лучшей жизни и может быть где-то оно этого добилось. Ничего плохого о переменах в «Отце и сыне» сказано не будет. Действующие лица не испытывают сомнений, с радостью слушая о новых порядках, общественных организациях и внимая прочей коммунистической пропаганде. Наконец-то на болотах можно будет чувствовать себя достойным человеком — это самое главное. Отпала нужда бороться с нуждой, холодом и тягой к алкоголю. Впереди бесконечное счастье. Верил ли в описываемое сам Георгий Марков?

21.01.2016 ( http://trounin.ru/markov64 )

Обычный неказистый дом предстал передо мной. Калитка отперта, но во дворе три собаки. Встречающего отправил домой, чтобы вывел оттуда другого взрослого, который запрёт свирепую свору псовых. Вышла женщина, тоже налегке. Одну собаку закрыла в конуре, другую заперла в вольере, а третью заняла кормом и так крепко обхватила за шею, что у меня пропали все сомнения. Угроза была ликвидирована, и я смело прошёл в дом.

Замёрзший куда-то пропал. Наверное, пошёл отогреваться. Окликнул и отыскал его. Он с радостным выражением на лице разогревал чайник. Я его сразу предупредил о нежелательном быстром отогревании. Слушал ли он меня, водя руками поверх закипающего чайника? Скорее всего нет. Последние надежды на благоразумие данного человека меня оставили, и я дал несколько советов женщине, но та лишь махнула рукой, выражая сомнение в его способности к пониманию.

Только теперь меня провели к ребёнку. Глядя на него и не скажешь, что чем-то болеет. На руках у мамы направление. Сегодня с утра их посещал педиатр, тщательно осмотрел, расспросил, узнав про жидкий стул, уверил в необходимости ехать в инфекционное отделение. Я поинтересовался, когда появился понос да сколько раз был. Удивительно, был всего один раз за несколько часов до визита педиатра, которого вызвали из-за беспокойства о ребёнке, проявлявшем необычную вялость, так ему несвойственную. Я хотел было отговорить от больницы, но мама стала в такую решительную позу, что стало ясно — любые попытки ее переубедить бесполезны. Пусть собирается, нам лишние жалобы и последующие проблемы не нужны. Не увезу я, значит, вызовут ещё раз. Возможно, опять приеду я. У меня нет желания совершать повторные спуски и восхождения по той убийственной дороге. Стоит ли в такую погоду везти ребёнка куда-нибудь, не станет ли ему хуже уже только от такой низкой температуры за стенами дома и сможет ли мама его донести до машины?

Сборы закончились быстро. Встретивший нас мужчина с блаженной улыбкой обнимал чайник. Настроение его улучшилось. Но когда он узнал, что придётся помогать, уголки губ резко упали вниз. Надо будет подержать собак, а потом придерживать маму с ребёнком. Я бы тоже помог, да у самого в руках папка и ящик с медикаментами, их я никому не передоверю.

Выйдя со двора, начали подниматься по склону.

Сложнее подниматься или спускаться? Точно я вам ответить не смогу. Трудно совершать оба действия. Если при спуске можешь хоть как-то контролировать своё падение, то при движении в гору можно неудачно откатиться назад. Зажатая подмышкой папка и ящик в той же руке освободили левую руку, которой я смог держаться за любые выступы, что постоянно встречались на пути. Пошёл следом за мамой с ребёнком и непонятно чертыхающимся мужчиной. Он теперь оделся потеплее, натянув валенки, шапку-ушанку и что-то вроде ватника. Можно ли в валенках ходить по такой дороге? Оказывается, можно, однако крайне опасно. Женщина шла уверенно, равномерно шагая вперёд и не выражая особого беспокойства. Ребёнок на руках молчал. Я старался от них не отставать. Гораздо быстрее, чем спускаясь, мы дошли до нашего автомобиля.

Проблемы всегда случаются там, где они обязаны быть. О сумках все забыли, а там сменная одежда и гигиенические принадлежности с посудой для ребёнка и мамы, да документы. Впрочем, необходимость документов, на мой взгляд, сомнительна. Ребёнок не является гражданином нашей страны, его родители уже больше года живут в этом городе и возвращаться обратно не планируют. Что-то мне подсказывает о новых проблемах в стационаре. Мужчину отправили обратно домой за документами, сами же остались ждать. Водитель завёл мотор, наполняя салон теплом. Пока машина стоит, печка будет работать на совесть; нет внешнего потока воздуха, способного понизить температуру внутри салона до температуры окружающей среды.

Свободное время занимаю заполнением медицинской документации. Особой сложности тут нет. Правда, большой объём всегда удивляет. Это, конечно, не история болезни, которую от руки пишут в больницах, отчего каждому пациенту становится понятна тайна почерка медицинских работников. Большое количество информации в учебном учреждении уже тогда заставляет трансформироваться любой стиль в тот, что со временем всё труднее становится разобрать. На работе послаблений нет, писать приходится не меньше, а больше. От этого почерк становится всё хуже, позволяя медику экономить время, выводя на бумаге невнятного вида прописные буквы, упрощённые до самого малозатратного вида.

Кроме прочего, виной такого почерка становится пресловутая лень. Было бы свободное время и другие возможности, почерк не был бы столь ужасным. Оптимальным вариантом является использование в работе печатных букв. В условиях скорой помощи ещё можно приноровиться к такому способу письма, напрочь устраняющему несколько лет начальной школы, возвращаясь к первоначальному варианту. Впрочем, пропись разработана совсем недавно, достаточно вспомнить текст и вид посланий, допустим, Петра Великого.

Может, со временем у медиков отберут ручки да выдадут иные приспособления, на которых придётся печатать или, о чудо, достаточно будет говорить, а заморский прибор будет сам преобразовывать слова в текст. Такая аппаратура установлена в современных диагностических центрах, где если не сам доктор заносит всю информацию в компьютер, то это за него делает его личный секретарь. Нам секретарей выдавать никто не станет, хотя почему-то у докторов-криминалистов они есть. А ещё у докторов-криминалистов иногда есть сопровождающий их охранник в погонах. Хорошо, когда руководство думает о своих сотрудниках. Нам же ясно дали понять — выделить каждой бригаде по охраннику нет возможности, что же тогда говорить про секретарей. Руководство страны решило ситуацию ещё лучше, отобрав у бригад санитаров, которые являлись иногда не только носильщиками и практикантами, но могли выступить в роли секретаря и охранника. Теперь нет и этого.