Константин Трунин - Архив сочинений — 2015

Не сказать, чтобы Зюсс был добродетельным. Современный читатель примерно так себе евреев и представляет. В его мыслях они стремятся занимать руководящие должности, умеют извлекать громадные прибыли из любой деятельности. И при этом ему это всё не нравится. Причина очевидна — зависть. Почему-то не получается у обыкновенного человека добиться тех же позиций, которые доступны евреям. Умственные ли способности тому благоприятствуют или среди евреев процветает кумовство — это не такая уж и важность. Ведь Зюсс стал едва ли не первым лицом в Вюртемберге, давая советы герцогу о том, как следует проводить реформы, в результате которых евреев ещё больше возненавидели. Теперь в армию стали призывать почти всех, за рождение детей до двадцати пяти лет приходилось платить непомерный налог, как и налог абсолютно на всё, лишь бы казна постоянно пополнялась деньгами. Наличность при Зюссе решала всё, так как любая должность покупалась, и будь ты способным, но безденежным, то прозябать тебе в бедности и дальше. Конечно, воля автора трактует события и обстоятельства так, как ему угодно. Есть и в словах Фейхтвангера желание показать ситуацию с такой стороны, чтобы при всей заносчивости обелить Зюсса. В той же Франции должности покупались аналогично, но там отчего-то государственный аппарат не скрипел и держался как следует.

И если сейчас представления о евреях таковы, как сказано выше. То в начале XVIII века таковым являлся только Зюсс. Тогда как все остальные его сородичи прозябали в невыносимых условиях. И если они где-то жили относительно спокойно, то в Германии и Польше они совсем обнищали. Хотя евреи именно этих мест ныне чуть ли не считаются прообразом тех евреев, которые были испокон веков. Что разумеется является заблуждением. Никогда евреи не были жалким и униженным народом — так сложились обстоятельства, заставившие их занять выжидательную позицию. Достаточно вспомнить древние времена, особенно Ханаан, Карфаген и последний бунт Иудеи: евреи никогда не отличались покорностью, предпочитая умереть, нежели позволить собой помыкать. Отчего случилось именно то, что описывает Фейхтвангер в «Еврее Зюссе», прояснить трудно. Сам Фейхтвангер не говорит отчего всё именно так, хотя он и подробно излагает тяжёлое положение людей иудейской веры. Безусловно, ситуация сложилась плачевно, и евреи плачут, особенно когда хоронят того, кто первым, за долгие века угнетения, поднялся до столь важного положения в обществе.

Хорошо, что Фейхтвангер решился высказать на страницах всю скопившуюся боль еврейского народа. Во многом история евреев стала понятнее. И радостных моментов в ней крайне мало, если брать во внимание события последних двух тысячелетий.

22.10.2015 ( http://trounin.ru/feuchtwanger22 )

Что-то неладное происходит вокруг. Мир меняется. Одолевает чернота. Уходят белые оттенки. Погружение вниз. Нет взлёта. Пытаешься найти свои руки. Но рук не видишь. Их чувствуешь под собой. Хочется увидеть руки. Почему-то мелькают мысли об осознанном сновидении. Неужели получилось. И толк от такого знания? Вокруг чернота. Ничего не видно. Может, лежу в постели с закрытыми глазами? Откуда же тогда ощущение провала в пустоту?

Невозможно лежать и проваливаться вниз одновременно. Где же руки. Почему они не поднимаются. Почему не могу пошевелить головой. Откуда наваливается чувство безысходности. Что может значит такой сон. И почему в голове мысль о сне. Невозможно спать и думать о сне. Это неправильно. Если чувствуешь себя во сне, то должен совершать активные действия. Но не получается. Проснуться не получается. А может, это не сон? Летаргический спросонок или что такое, как бы понять. Открыть глаза не получается. Руки, где же руки. И где ноги. Вижу пустоту. Вокруг всё чёрное. Ощущение провала. Падаю. Ветер не обдувает тело. Нет никакого чувства, кроме падения. Кровь скопилась в затылке. Голова куда-то едет. Голова не проваливается. Чувство онемения разливается от правого виска к левому и обратно. Будто кровь живая. Она ищет выход из тела. Я ведь не могу быть парализованным. Мне всего двадцать девять лет. Я бы слышал, я хотя бы понимал. Но нет и этого. Значит, я сплю.

Говорят, сон снится в быструю фазу и длится всего пять минут — остальное растягивается за счёт нашего подсознания. Как бы не так. Наверное, минут десять я пребываю в таком состоянии и не вижу просвета. Всё-таки невозможно спать и ощущать. Я не владею такими техниками. Пробовал — не получалось. Да мне и сны ведь не снятся никогда. Им просто некогда сниться. Ведь сон человек видит перед пробуждением, а я встаю по будильнику. Организм не расслабляется до конца, он не может получить возможность для анализа прожитого дня. Мозг выкидывает лишнюю информацию по одному ему известному принципу. Что бы сказал Фрейд, вот это мне больше интересно, я уже забыл про свои руки, я вижу черноту. Фрейд в таком случае потреплет меня по голове и скажет: «Сия проблема мною не изучена, решать, сынок, её тебе предстоит самому, я старый швейцарский психиатр, не в то время ты видишь этот сон, надо было видеть его сто пятьдесят лет назад, тогда бы и обсудили». Что за чепуха в голову лезет. Хотя бы лезет. Пребывание в таком подвешенном состоянии угнетает. Проклятье.

Это был сон. Всего лишь сон. Вот зазвонил будильник. Пора вставать. Моя рука резко дотягивается до будильника и отключает его. Жена спит, и её пока будить не надо. Глаза смыкаются. Вставать нет желания. На часах четыре часа утра. Очень тяжело в это время вставать. Никогда не могу себя приучить. Тут трудно обосновать причину. Она понятна и без этого. Нет, дело не в совах-жаворонках-голубях. Человеческий организм требует сон. Ему надо отдыхать. Мозг должен восстанавливаться. Жаль, что человек — не дельфин. Пока работает половина мозга, другая функционирует. Люди при таком режиме либо с ума сошли бы, либо умерли от работы, либо от скуки, либо творили без конца. Если организм не требует сна, значит, общество имеет другой порядок. Мир мог выглядеть иначе. Давай вставай. Развёл тут философию. Надо собираться на работу, а не глобальные вопросы поднимать. Мне, кажется, что-то снилось. Не помню. В детстве мечтал свои сны записывать и писать на их основе фантастические книги. Прекрасная была задумка, только сны мне снились редко и всё не те, в них сюжета не было, а если и был, то забывался при пробуждении.

За дверью активизировался кот. Знает, рыжая морда. Услышал шевеление. Будет теперь требовать утреннюю порцию корма. Вот, начал ломиться. Скребётся. Жена спит. Видимо, уже просыпалась ночью, сон у неё чуткий. Я собираюсь тихо, греметь начну лишь перед выходом, но к тому моменту она уже проснётся и даже помоется. Стягиваю со стула футболку и трико. С вечера висит так, чтобы было удобно надевать и не думать, где перед, а где зад. Трико только дырявые в области левого колена. Ступня каждый раз проворно делает дырку всё больше. Зашивал не раз, лучше не стало. Ступня привычно проделывала отверстие. Вот и на этот раз приходится тянуть ногу обратно и аккуратно натягивать штанину руками. Где-то на полу валяются носки. Вот они. С носками проблем обычно не возникает. Это жена свои кидает перед сном и потом их найти не может, а я всегда свои держу рядом. Мужские носки — вещь святая. Не даю им теряться в пасти стиральной машины, потеряться за ночь тем более не дам. Потягиваюсь. Опять зазвенел будильник. Я его с первого раза не отключил. Отключаю. Нахожу на столе наушники и иду на кухню. Предстоит сперва утихомирить кота.