Константин Трунин - Архив сочинений — 2015

Реализм зашкаливает. Кожа на руках лопается, мясо слезает с костей, обнажая кости. Гангрена в ненасытной жажде пожирает плоть, калеча людей. Такого Джека Лондона читатель видит в первый и последний раз. Писатель будет в последующих произведениях воспевать культ тевтонской расы, морализировать и ставить природу на колени перед смекалкой находчивых людей. Героев не испугает пятидесятиградусный мороз, они зажуют цингу картофелем и справятся с любыми трудностями. Пока же они загоняют до смерти собак, пуская их на еду, когда другого выбора не остаётся. Тяжесть быта ощущается постоянно — такое положение угнетает, возникая на страницах вновь и вновь.

Джек Лондон позволяет себе усомниться в коренном населении. В его время практически не осталось тех, кто мог со стопроцентной уверенностью утверждать отсутствие примесей в крови. Чаще оказывалось, что так называемыми индейцами на Севере были потомки белых людей, издавна забредших в глухие места, да оставивших потомство. Позиция получается неоднозначной. И Джек Лондон рисует едва ли не эпохальные картины, бросая людей не только на выживание в родной земле, но и давая им шанс бороздить океаны в поисках себе подобных, уплывших до лучшей жизни. Получилась настоящая северная Одиссея, хоть и обошлась она без мифических чудовищ, зато хватило безобразий дня нынешнего.

В целом, сборник вышел удачным. Есть в нём доля сумбура и частица авторской несостоятельности, делающих процесс чтения немного затруднительным. Такое положение простительно. Джек Лондон будет наращивать обороты. За шесть лет он добьётся признания. Он всегда с упорством боролся за желаемое, чему был приучен неблагоприятными буднями, говорившему ему каким именно образом плыть по течению. Бредут по гладкой поверхности и герои первого сборника, уже готовые уступить своё место тем, кто все невзгоды будет использовать для собственной выгоды.

Приятно прикоснуться к началу начал знаменитого американского писателя. Не каждый осилит всё то, что он оставил потомкам.

16.11.2015 ( http://trounin.ru/london00 )

Trounin.ru не цветёт и не пахнет. На сайте опубликовано 666 статей. Притока посетителей не заметно. Причина очевидна — я не прогибаюсь под требования CEO. Рука не поднимается уродовать плоды моего творчества, придавая им ущербный вид, лишь бы поисковики могли выдавать страждущим ответы на их запросы. Скорее я умру, оставив потомкам прорву критических заметок, чем чего-то добьюсь ныне популярными методами.

Все мои надежды заключены в «Отрицательную субстанцию». В прошлом месяце я обещал начать публикацию моего произведения. И не обманул. Уже сейчас вы можете найти четыре главы, достаточно зайти на главную страничку книги. Озвучка пока спросом не пользуется — её смотрю на Ютьюбе только я. Продвижением не занимаюсь, ибо рано. Хотя идеи уже есть. Может идеи есть и у вас?

Например, планирую в следующем году, может быть в феврале, выложить на торренты те главы, которые будут к тому моменту доступны. Разумеется, не текстовый вариант, а именно озвученный. Может быть именно тогда книгой действительно заинтересуются, на что я особенно не надеюсь.

Понимаю, нужно писать новую книгу. Я давным-давно написал тысячу слов… и заглох. Всё пытаюсь продолжить, но не хватает времени. И это при том, что времени у меня достаточно. Основная проблема очевидна — это мои критические заметки. Все мысли уходят в выражение мыслей о прочитанных книгах, а на свою собственную не остаётся. Очень трудно после того, как себя эмоционально выжал, продолжать писать в том же духе. Нужен отдых. Но куда там! В день порой пишу по две заметки, а иного выбора у меня нет, та как в прочитанных постоянно около десяти книг. И если их количество начинает подбираться к пятнадцати, то я прихожу в паническое состояние, толкающее меня на написание нескольких заметок едва ли не за один раз.

Связать меня по рукам и ногам может лишь издательство. Но таковое мной не интересуется. Вот и расходую свой потенциал на выбросы слов, которые уже сами по себе принимают вид произведений.

17.11.2015 ( https://trounin.livejournal.com/286352.html )

Падение Чака Паланика продолжается. Казалось бы, падение и Чак Паланик — единое целое. Без падения не будет Чака Паланика, а Чак Паланик не может творить без падения. Но и падение может достичь стадии упадка. Так и Чак Паланик перестал отличать падение от упадка. Творчество Чака Паланика в упадке. Упадок творчества Чака Паланика не достиг критической отметки. Чак Паланик уверен в силе своего падения, являющегося сильной чертой его творчества, воспринимаемое им в качестве особенности его стиля. Отличить неотличимое — задача из задач. Какие бы книги Чак Паланик не писал, прикрываясь для этого падением, его творчество остаётся в упадке. Пал Паланик! Растерял ростки таланта, прорастив упадок внутри себя. «Невидимки» и «Бойцовский клуб» остались в прошлом — впереди неизвестность. Почитатели американского писателя продолжают ждать нового откровения, а следовательно и настоящего падения. Пока же, упадок.

Не может Чак Паланик обойтись в своих произведениях без использования сторонней информации. Он прямо таки переписывает содержание умных книг, давая читателю право почувствовать себя в роли читающего литературу типа «Сделай сам». Ранее можно было узнать об изготовлении взрывчатых веществ из всем доступных ингредиентов, о правилах уборки в квартире и даже о грамотном приготовлении омара. Теперь Паланик предлагает совершить экскурс в растительный мир Нового Света, а также вынести для себя полезную информацию касательно заблуждений местного населения, привыкшего считать окружающую их флору за извечно сложившуюся. Это так органично помещено в текст книги, что зная Паланика, воспринимаешь его частью, поскольку иначе быть не может. И так ли важна основная идея книги, когда Чак делится такими любопытными сведениями, особенно касательно Перекати-поле.

Так о чём же хотел рассказать Паланик в «Колыбельной»? В один прекрасный момент, когда из задуманного им масштабного произведения о завоевании растениями жизненного пространства на новом для них континенте ничего не вышло, а где-то раздобытая информация, касающаяся внезапной беспричинной смерти младенцев, стала бередить душу писателя гораздо сильнее, тогда и осознал Чак важность разработки сюжета, способного сломать восприятие читателя. Не шизофрения, не внутренние комплексы и даже не религиозные предрассудки теперь двигают повествование — всё отдано идее могущества некоего текста, чтение которого убивает слушающих его людей. Проницательный читатель должен был бы догадаться, что на страницах «Колыбельной» может присутствовать фрагмент данного текста, отчего во время чтения у него могут умереть знакомые. У кого-то они действительно умерли, что возвеличило Паланика в их глазах ещё сильнее. Если же умерла лишь рыбка, плавающая теперь на поверхности аквариума, то это может означать правоту этих слов, либо читатель банально забыл её покормить, чересчур увлекшись чтением «Колыбельной».