Константин Трунин - Архив сочинений — 2015

Со временем, наши потомки будут ломать голову над многими словами, что кажутся для нас обыденными, да и мы сами старательно забываем некогда широко используемые слова. Что можно привести в качестве яркого примера сегодняшнего дня? Наверное, слово «автопортрет». Мало того, что само слово имело прочные позиции в русском языке, изначально являясь иностранным, так теперь ему предстоит отойти в прошлое, поскольку на его замену пришло более лаконичное «селфи»: пока ещё непонятное, но имеющее все возможности для закрепления. И будет в будущем стыдно сказать слово «автопортрет», понимая его архаичность.

Контролировать развитие языка бесполезно — он всегда будет двигаться вперёд.

10.02.2015 ( http://trounin.ru/iljinsky64 )

Значение Стивенсона для литературы слишком завышено. Никто и никогда не задумывается читать далее, останавливаясь на «Острове сокровищ» и «Странной истории доктора Джекила и мистера Хайда». Безусловно, Стивенсон может быть причастным к идеализации пиратского образа жизни, породившим новую волну интереса к духу морских приключений; безусловно, Стивенсон внёс свой вклад в развитие мистического направления литературы, показав возможность существования допельгангера внутри каждого из нас на наиболее ярком примере. В обоих случаях Стивенсон не блистал художественным слогом, не отличился логическим построением сюжета и последующие его произведения так и остались наполнеными чрезмерным количеством текста, не несущим никакой нагрузки.

«Принц Отто» относится к ранним произведениям Стивенсона, но выделяется на фоне приключений Флоризеля и похождений мальчиков с мамой (Остров сокровищ) и девочкой (Чёрная стрела). Читателю предлагается взгляд на трудности европейской политики, где империи прекращают своё существование, а короли отходят на задний план, уступая власть набирающему обороту республиканскому правлению. Лучшим выходом для Стивенсона стало придумывание некоего мелкого государства на границе с Богемией, лишённого твёрдой руки правителя, вследствие чего над этим крохотным оплотом единоличной власти нависает угроза утраты самостоятельности. Не обязательно всё может закончиться провозглашением республики: предлагаемое читателю государство может быть поглощено желанием немецких княжеств сплотиться в единую страну.

Основная проблема власти, поднимаемая Стивенсоном, это извечная борьба, связанная со сменой законных правителей, назначаемых по тем или иным внутренним законам. Пускай, что должен править принц Отто, но в непростое время ситуация требует суровых мер, на которые главное действующее лицо неспособно. Тупиковая ситуация осложняется не только тем, что власть в любом государстве никогда не может достаться более достойному, поскольку для этого надо будет значительно сократить население в ходе междоусобиц, истории было угодно поставить во главу сомневающегося в себе человека. Принц Отто крайне болезненно относится к критике своих умений, постоянно пребывая в портящих настроение мыслях, никак не помогающих проявлению способности к принятию безапелляционных решений. Государство просто обязано быть разрушено, не имея руководителя, способного грамотно воспользоваться своим авторитетом.

Стивенсон бросает главного героя в сомнительные приключения, больше направленные на то, чтобы принц Отто сполна понял свою никчёмность. Ему предстоит не только разговор с обыкновенным крестьянином, который будет откровенно плевать в душу собеседника. не подозревая о высоком положении оппонента, но и с учёными мужами, советниками, а также проезжающим мимо писателем, взявшем на себя обязанность просветить Европу о нравах каждого государства. Всюду принц Отто видит порочащие его личность мнения, не принимаемые осознанием собственного превосходства. Главный герой — оплот гуманности, справедливости и всех остальных качеств, более присущих мягкотелому правителю, что никогда не сможет устоять на шатающемся во все стороны троне.

Основная линия понятна читателю с самого начала. Но чем дальше развивается сюжет, тем всё более сумбурный вид принимает повествование. Принцу только и остаётся, что думать о сохранении целостности государства, разваливающегося скорее изнутри, не имея для этого никаких предпосылок, нежели подвергающееся влиянию бродящих по планете идей сен-симонизма — Стивенсон не определился точно с расстановкой точек для причин, побудивших провоцирование смены одного режима на другой. Да, был принц Отто слабовольным и неуверенным в себе, но это не является основанием для какого-либо упаднического настроения. Просто Стивенсон в очередной раз предпочитает не задумываться над сюжетом, отдаваясь течению, больше концентрируясь на описании диалогов, нежели наполняя книгу обоснованиями происходящих в ней процессов.

Может просто книга слишком детская… но зачем такая книга детям?

11.02.2015 ( http://trounin.ru/stevenson85 )

«В ожидании варваров» Джона Кутзее — это самое настоящее фэнтези, к которому применимы основные определения данного жанра художественной литературы: вымышленный мир — его расположение неизвестно, придуманные варвары — их описание смутно. К тому же, книга обильно наполнена сценами сексуального характера, довольно обыкновенными для Кутзее и вообще для времени написания книги в частности; особенно, если говорить о фэнтези, в которое с семидесятых годов XX века всё активнее внедряется описание низменных чувств человека, не связанных с возвышенным осознанием любви, уступающей место активному удовлетворению нужд тела, где в угоду всему ставится именно потребность читателя узнать о похоти героев, что заставляет писателей упрощать жанр и ускорять падение фэнтези в пропасть. Можно восхищаться талантом Кутзее, пытаясь основную тему книгу перенести на различные аспекты жизни, но всё разбивается о глухую стену, если пытаться понять книгу буквально, не прибегая к различным ранее встречаемым в литературе произведениям и не делая выводов из пустоты, стремясь отождествить книгу с желанием автора наставить человечество на путь истинный. Для этого необязательно наполнять повествование страданиями правдолюба-извращенца, выискивая для него в окружающем мире какие-то определения — он просто сошёл с ума. И сойти с ума есть от чего.

Кутзее ведёт повествование от первого лица, стараясь таким образом усилить впечатление читателя от книги, будто давая каждому из нас возможность погрузиться в переживания главного героя. Понять все мотивы поведения — опутанные пустотой, ощутить стремление к поиску новых увлечений — порождённых эмоциональной подавленностью, перебороть в себе чувство страха перед неизвестным — заставляя страдать зависящих от тебя людей, полностью удовлетворить либидо — уделив этому половину книги. «В ожидании варваров» нельзя сделать привязку к чему-либо, остаётся лишь недоумевать. Только варвары — это не мифические существа, а вполне существующие люди, которых Кутзее помещает в сюжет, наделяя их различными уродствами и ограничивая функционирование организма, при этом позволяя варварам игнорировать свои недостатки. И вполне осознаёшь, что варвары могут захотеть вернуть свои земли назад. Если при этом отталкиваться от позиции буров в Южной Африке: ими активно внедрялось в головы населения, что белый человек появился на контролируемых ими землях раньше представителей негроидной расы. Во всём можно заблуждаться — главное верить в правду собственных слов.