Константин Трунин - Архив сочинений — 2015

«Унесённые ветром» слишком объёмная книга, чтобы стараться её поверхностно обсудить, но вышесказанного вполне хватит.

11.01.2015 ( http://trounin.ru/mitchell )

Главный герой Диккенса просто обязан пройти в своём жизненном пути через пансион, без этого у Диккенса не будет клеиться повествование. Совершенно неважно, чем жил человек до пансиона, чем он будет жить после пансиона; главное — это любыми путями заставить главного героя поступить в пансион. Желательно при это лишить человека всего, посулив доверчивому читателю множество бед для хорошего члена общества, никогда не строившего планов по наживанию состояния на чужих бедах. Жизнь изначально настроена против любых проявлений радости, в этом Диккенс из книги в книгу пытается убедить каждого. Делает он это крайне настойчиво, не изменяя самому себе, облекая каждую историю в рамки аквариума с толстыми стенами, где все что-то говорят, но если прислушаться, то понимаешь лишь наличие пустоты без какой-либо конкретной мотивации поступков. Просто люди находятся внутри заданных рамок, совершая красивые движения, делая это размеренно, не придавая значения чему-либо кроме замыслов автора, старавшегося в несколько глав обрадовать читательский мир новым выпуском журнала с продолжением очередной истории. Пришла пора познакомиться с «Холодным домом» — сказкой о Золушке, чья печальная доля начинается со смерти благодетеля, продолжается практически у злой мачехи, половину книги героине предстоит бороться за чистоту рассыпанных злаков, чтобы под конец в стиле Чарльза Диккенса наконец-то обрести счастье. Думаете — это раскрытие сюжета? Отнюдь — это краткое описание практически всех книг писателя.

Как любой писатель, что заботится об отражении собственной жизни в произведениях, давая таким образом более лучшую возможность для понимания происходящего в повествовании; Чарльз Диккенс, кроме введения пансиона, даёт читателю возможность погрузиться в быт судебных разбирательств, к коим и сам писатель был когда-то причастен. Хорошо с этим можно ознакомиться в «Дэвиде Копперфилде», где Диккенс решился вскрыть очередную кровоточащую язву, не дающей покоя, покуда в одном государстве существует несколько судебных систем. «Холодный дом» в этом плане гораздо легче — в сюжете есть только одно толковое разбирательство, которое длится более пятидесяти лет, где всё перемешалось, а количество томов по рассматриваемому делу перевалило едва ли не за восемьсот. Разумеется, всё это касается центрального места книги — Холодного дома, названного так скорее за его печальную участь, сделавшей примерную стоимость много ниже грозящих судебных издержек. Подумать только — пятьдесят лет… эпическая история, о которой Диккенс при всём желании мог рассказывать сто пятьдесят лет, но решил ограничиться лишь самым поверхностным, если, конечно, слово «поверхностно» можно применить к творчеству писателя.

Трудно сказать, действительно ли «Холодный дом» является поворотным моментом в писательском деле Диккенса? Кажется, что ничего не меняется — годы идут, а Диккенс не сходит с проторенного «Посмертными записками Пиквикского клуба» пути. Одно остаётся на месте — это большая форма любого задуманного писателем сюжета. Совсем не имеет значения, что всё это больше напоминает бесконечную историю c меняющимися декорациями, где создатель ничего толком не меняет, пытаясь в меру своих сил отразить происходящие вокруг события. Можно ли назвать «Холодный дом» попыткой написать историю в духе «женских романов»? Опять же нет. Книга настолько пропитана самим Диккенсом, что невозможно пытаться примешать сюда что-то иное, поскольку совершенно понятно — такое творчество нельзя разбавить: оно наработано долгим кропотливым трудом каждодневной работы над собой. Пускай, что такая работа не несла цели что-то изменить, ведь Диккенс был популярен и без этого, а значит нужно было писать в том же духе. Этим Диккенс и занимался.

Жаль, нет центрального отопления. Жаль, нет в книге зимы. Жаль людей, чья книжная полка не раз ломалась от полного собрания сочинений Чарльза Диккенса — для них нужен отдельный стеллаж.

12.01.2015 ( http://trounin.ru/dickens53 )

Цикл «Плоский мир» — книга №27 | Подцикл «Ринсвинд» — книга №7

Собрать всё в кучу, да послать всех на покорение божественного Олимпа, имея лишь одну цель, связанную с навязыванием своей воли высшим созданиям, заигравшимся с человеческими судьбами, бросившими самим себе очередной вызов, сравнимый по масштабам с ребусами вероисповедания «Мелких богов», а по размаху не уступающий завоеванию противовесного континента престарелыми варварами. Пратчетт попытался создать практически эпическое фэнтези, дав читателю возможность наблюдать одновременно за Ринсвиндом, Коэном, Моркоу, Леонардом, Витинари, волшебниками и богами — все они сойдутся в схватке за право быть тем, за кем останется последнее слово. Казалось бы, всё просто отлично, но 2001 года был слишком обильным на книги для Пратчетта, что отразилось на качестве. Безусловно, «Последний герой» поражает довольно малым количеством текста, куцей философией и совсем угнетающим воображение стремлением свести всё к иллюстрированной книге.

Цикл о «Ринсвинде» во вселенной Плоского мира всегда имел и будет иметь определяющее значение. Хотя бы из-за того, что благодаря трусливому волшебнику-неудачнику, чья жизненная установка гласит бежать куда глаза глядят от любой опасности, в голове Пратчетта возникла идея о серии книг, пародирующих фэнтези и некоторые иные наболевшие аспекты из окружающей писателя жизни. Именно Ринсвинд каждый раз знакомил читателя с расширяющейся географией мира. Только все исследовательские изыскания постепенно начали скатываться в пропасть, не давая толком ничего. А присоединившиеся на этом пути к Ринсвинду варвары и волшебники — лишь попытка немного разбавить постоянные бега в ту или иную сторону. Если волшебники являются достойными отдельного повествования со своей самобытной примечательной магией, то старые «пенсионеры» варвары всё никак не могут почить на достойном отдыхе, сотрясая Плоский мир своими непомерными амбициями. Ладно было, когда их бойкая ватага ринулась на захват ориентальной страны, отчасти повторяя исторические моменты. Но отчего Пратчетт решился отправить их на покорение Олимпа, дабы вернуть огонь туда, откуда он был взят изначально, да не просто вернуть, а возвратить в той степени умения обращаться с огнём, которого удалось достигнуть последующим поколениям?

Конечно, любые шутки с богами могут закончиться банальным уничтожением мира, что, впрочем, не может пугать стариков, прожигавших жизнь, разбрасывая снопы искр, так почему бы теперь на зажечь напоследок в виде огромного фейерверка? Так и решил Пратчетт, отправляя последнего героя на место воровства первого героя, посылая следом группу здравых людей, чтобы не допустить непоправимого. В такой недоваренной каше и предстоит разобраться читателю.