Юлия Кузнецова - Как я пишу. На творческой кухне автора детских книг

Стивен Кингнаписал замечательную автобиографическую повестьо взрослеющем писателе, где перед читателем распахиваются окна и двери его родного дома. О родственниках и друзьях он пишет увлечённо, с юмором, но при этом психологически точно. Первая часть книги посвящена становлению Кинга как писателя, а вторая – советам по композиции, стилю и прочим составляющим хорошей книги. Впрочем, и Кинг даёт субъективный совет: «Дорога в ад вымощена наречиями». Чем не угодили наречия Кингу, а деепричастные обороты Никитину, не знаю. Однако эти высказывания не стоит воспринимать буквально, речь лишь о том, что не следует увлекаться в тексте наречиями и деепричастиями. Если задуматься, то тот же совет можно дать по любой части речи. Например, «Не стоит увлекаться подчинительными союзами» или «Не злоупотребляйте междометиями». Когда я размышляю об этих советах от известных писателей, то мне видится некоторое лукавство, своего рода игра с читателями. Ведь люди хотят конкретных советов: как сделать то-то и то-то, что убрать, что оставить. Вот писатели, тонко чувствующие читательский интерес, и оставляют эдакие загадочные послания, которые по сути своей ближе не к реальным советам, а к высказыванию: «Все, кто хоть раз в жизни ел огурцы, умрут».

После работ Брэдбери и Кинга мне в руки случайно попала книга Марины Москвиной «Учись видеть» [11] Москвина М. Учись видеть. Уроки творческих взлётов. Миф, 2016. . Вот эта поэма о творчестве стала моей настольной книгой! Марина рассказывает, как в каждом камушке, в каждой травинке можно увидеть радость, ощутить жизненную силу и вдохновение. Книга пропитана восторгом перед бытием, как бисквит ягодным сиропом. Пока читаешь, хочется дышать полной грудью, впитывать окружающую реальность, искренне интересоваться жизнью во всех её проявлениях. Автор учит по-писательски относиться не только к пейзажам, портретам и человеческим занятиям, но и к собственным эмоциям. Рассердился – не кричи, а запомни и запиши детально всё, что чувствуешь. Весь окружающий мир – предмет исследования, всё вызывает интерес… Эта книга не столько о писательстве, сколько о том, как прекрасна жизнь для творческого человека, и именно такие руководства я считаю бесценными для каждого пишущего человека.

Я прочитала книгу «Учись видеть» раз десять, а то и больше. После этого уже основательно принялась за поиск книг о писательском мастерстве и обнаружила целых два учебника Джеймса Фрэя «Как написать гениальный роман» и «Как написать гениальный роман – 2».Отличные книги для тех, кто интересуется механизмом писательства и готов разобрать его на винтики и гайки, чтобы понять, как он устроен. Автор последовательно, пересыпая руководство юмористическими отступлениями и комментариями, описывает, как устроены мировые шедевры, подробно разбирает композицию, рассказывает, как строить сюжет, из чего состоят конфликты и как выбрать подходящую форму для изложения своей истории. Мне лично эта книга помогла научиться составлять портрет персонажа.

Фрэй подходит к портрету серьезно. Так и видишь его со стетоскопом и инструментарием в руках, склонившимся над персонажем в попытках оживить его. Оказалось, это довольно увлекательно: придумывать персонажу историю, размышлять, кем были его родители, как повлияли на него в детстве, с кем он дружил в школе и, самое любопытное, какие у него есть слабости и дурные привычки.

Поднаторев в теории, я написала первую повесть. Кем-то она была встречена доброжелательно, кем-то – с ласковой насмешкой. Писательница Елена Усачёва раскритиковала её в пух и прах. «Почему они у тебя всё время едят?! – возмущалась она. – Им надо спасать маленького мальчика, которого похитили бандиты, а они у тебя всё едят и едят…» Я страшно расстроилась. Три дня страдала, даже связала чёрного ежа, который, как мне казалось, весь состоит из моих горестей и огорчений. В глубине души я прекрасно понимала, почему мои персонажи «всё время едят». Доктор Ватсон и Шерлок Холмс, Эркюль Пуаро, мисс Марпл и все остальные мои любимые герои постоянно пили чай, обсуждая преступления. Однако великие писатели чувствовали, когда персонажу уместно пить чай, а когда – нет. Я же просто подражала великим, и Елена это обнаружила (некоторым писателям удаётся быть и литературными критиками). Через пару дней она позвонила и деловито поинтересовалась:

– А ты Митту читала?

– Чего? – переспросила я недоумённо.

– Александр Митта, «Кино между адом и раем», – пояснила Елена, – приезжай, дам почитать.

Я всё ещё страдала, ощущая себя неудачницей. Как я вообще могу жить, ведь я пишу так плохо! Но чёрный ёж потерялся на даче, а вместе с ним и все мои огорчения. Я поехала за книгой. Потом часто вспоминала о том важном моменте, когда открыла книгу Александра Митты [12] Митта А. Кино между адом и раем. АСТ, 2016. . С первой же страницы меня утянуло повествование о том, как сделать сценарий таким, чтобы кино, снятое по нему, полностью захватывало зрителя. Оказалось, любую великую историю, будь то «Анна Каренина» или «Гамлет», можно разложить на составляющие, как детскую пирамидку, понять, из чего это сделано, разобрать по косточкам каждую часть и… воплотить эти принципы в своих сценариях. Никто не гарантирует, что выйдет шедевр. Но одно дело – заставлять героев пить чай, как мисс Марпл, а другое – знать, что кроется за этим чаем, какова его функция в тексте.

Книга снабжена авторскими иллюстрациями, забавными, но крепко-накрепко застревающими в памяти. В процессе чтения возникает ощущение, что попал ночью в огромный тёмный дворец, но гостеприимный хозяин ведёт за собой, распахивая дверь и зажигая свечи в каждой комнате, поясняя, где можно пообедать, а где принять ванну. А когда в конце концов добираешься до гостевой спальни, то есть до своей собственной истории, уже неплохо ориентируешься во всех хитростях и тайнах дворца. Я прочла книгу один раз, второй, третий. Митта рекомендует отслеживать структуру любого удачного произведения. Я последовала совету и с изумлением обнаружила, что все хорошие книги и фильмы скроены по определённым правилам.Мне захотелось написать свою книгу, используя конкретные принципы построения текста, и я это сделала: сочинила романтическую историю для подростков. Как душевно она была принята юными читательницами! До сих пор вспоминаю тёплые комментарии и отзывы: героиня, которую я создала по правилам, вызвала доверие и интерес.

С тех пор, встречаясь на различных фестивалях с Еленой, я всякий раз благодарила её за то, что открыла мне эту книгу. По-моему, я достала её, как чеховский чиновник генерала, но меня действительно переполняла благодарность: теперь я писала более осознанно. Вершиной радости был благосклонный отзыв этой писательницы на мою романтическую повесть. «Вот теперь всё по правилам», – с удовлетворением сказала она. Я радовалась целый вечер. А утром решила просмотреть свою повесть и с ужасом обнаружила, что в произведении «торчат нитки». То есть правила, которым я следовала, были очевидны, герои действовали не столько исходя из собственных побуждений, сколько следуя моему указующему персту. Я словно командовала им: «А сейчас время рыдать! Рыдайте!» И они послушно рыдали. Да, им верили. Да, книгу было интересно читать, потому что она состояла из взлётов и падений. Но вспомните мексиканские мелодрамы. «Он её убил (ох), но она выжила (ах), правда, любит другого (ох), но он таинственно исчез (ах)». Как и в ситуации с детективами, я снова ощутила неудовлетворение. Поделилась с друзьями-писателями, мне посоветовали поменьше увлекаться книгами по писательскому мастерству, а лучше идти за собственным сердцем… Не помню, кто из коллег дал такой точный совет. Тамара Михеева? Анна Ремез? Аделия Амраева? А может, мы определили это вместе, после очередной тёплой встречи детских писателей.