Владимир Юровицкий - Денежное обращение в эпоху перемен

В настоящее время, как было показано выше, сфера потребления сверхденьгизиро-вана (108,6 трлн. руб.), в то время как сфера производства сверхсуррогатизирована (более чем на 80 процентов). Предлагается перевернуть ситуацию на 180 градусов. Суррогатизировать сферу потребления, причем использовать единый денежный суррогат, конституированный и контролируемый государством, и деньгизировать сферу производства. При переводе 108,6 трлн. руб. в денежный суррогат одновременно на счетах Казначейства появится эти же самые 108,6 трлн. руб. Таким образом, эти эмиссионные деньги из разряда наличных, обслуживающих лишь сферу потребления, перейдут в сферу безналичного обращения, что позволит полностью обеспечить экономику денежными средствами, кардинально решить проблему неплатежей и создать условия для роста российской экономики, а возможно, и для нового экономического феномена – «российского экономического чуда».

Вот цена невинной терминологической операции по изменению названия бумажек.

Издательство «Дело» приступило к выпуску книжной серии «Экономика: идеи и портреты», в которой предполагает ознакомить читателей с трудами «выдающихся ученых Запада второй половины XX в.» в области экономики.

Первая книга, вышедшая в этой серии, – сборник работ идеолога монетаризма, лауреата Нобелевской премии Милтона Фридмена под названием «Если бы деньги заговорили…».

Действительно, очень интересно, чтобы сказали бы деньги по поводу работ лауреата Нобелевской премии, если бы они «заговорили». Думается, сказали бы они мало ободряющего. Фактически, данный сборник показывает кризис науки о деньгах на Западе начиная с середины XX века по сравнению с эпохой классической политэкономии и даже с политэкономической наукой начала века.

Прежде всего о понимании самой теории денег. Милтон Фридмен сторонник так называемой «количественной теории денег». Вот как он сам определяет ее: «Количественная теория – это прежде всего теория спроса на деньги [1] ».

Можно ли вообще вопрос в такой постановке называть «теорией денег»? Это всего лишь один весьма частный вопрос в общей теории, которая должна объяснить возникновение денег, историю их развития, роль денег в обществе, их генерацию, движение, функционирование, обслуживание различных сфер общественной и частной жизни, роль денег в политической жизни отдельного государства и всего международного сообщества, их организующую, контролирующую и управляющую роль в современном обществе и многое другое. И из всего этого огромного спектра проблем, ответ на которые должна давать подлинная теория денег, выбирается один частный, хотя и достаточно важный вопрос и объявляется, что к нему и сводится вся теория денег.

Безобидно ли такое ограничение области исследования? Не только не безобидно, но чрезвычайно опасно. Ведь каждая теория стремится сформулированные в ней проблемы решать средствами самой теории. А если теория узкая, лишь частично охватывает предметную область, то таких решений в ней может просто и не быть. Приведем пример из научной практики. Представим, что мы поставили бы задачей астрономии лишь определение движения светящихся точек на ночном небе. Чтобы из этого произошло? Произошла бы астрология. Но можно было бы в астрологических представлениях поставить, к примеру, задачу о строении звезд или планет, о запуске космического корабля, о покорении космического пространства? Конечно, нет. С помощью астрологии, мы допускаем, можно предсказывать судьбы людей, сражений и футбольных матчей. Но никакого позитивного знания практической направленности она не дает. Для этого необходима уже астрономия, которая рассматривает не светящиеся точки, а физические небесные тела. Примерно та же ситуация и с западной теорией денег. С ее помощью можно вести до бесконечности споры о процентах или инфляции, но никаких реальных положительных результатов с ее помощью никогда не было получено. Наоборот, применение догм монетаризма почти всегда приводило к катастрофическим последствиям. Россия в этом плане наиболее характерный пример. Ведь все «реформаторы», приведшие страну на грань коллапса, были монетаристами, и до сих пор догмы монетаризма довлеют над политическим, финансовым и экономическим руководством.

В рамках монетаризма задача о восстановлении экономики России и возрождении ее бессмысленна и даже не может быть поставлена, как не может быть поставлена задача запуска космического корабля на Марс в астрологических понятиях.

Таким образом в качестве первой ошибкой Милтона Фридмена мы можем назвать ошибку терминологическую. Не существует никакой количественной теории денег .

А есть теория количества денег . Это всего лишь раздел общей теории денег, которая на Западе фактически отсутствует. Но представлять небольшой раздел теории денег в качестве всей теории будет ошибкой, недопустимой для ученого.

Количественная теория решает проблему количества денег. Причем монетаристы не делают никаких разделений денег по видам и формам. Для них все деньги едины.

В этом вторая принципиальная ошибка современной западной теории денег. Ведь существует несколько типов денег, принципиально отличающихся друг от друга, которые исторически сменяли и продолжают сменять друг друга. Есть деньги физические. Это деньги в виде материальных предметов, производственная стоимость которых, то есть объем используемых для их производства природных и человеческих ресурсов, и есть мера общественной стоимости всех остальных товаров. Например, если корова становится денежной единицей, то все другие товары получают свою стоимость в сопоставлении необходимых для их производства ресурсов с «производством коровы». Если в качестве денег используется золотой образец, то именно затраты на добычу и обработку этого кружка золота и являются денежной мерой, в которой исчисляются все другие стоимости и цены.

Второй тип денег – это номиналистические деньги в виде некоторых предметов, собственная производственная стоимость которых не имеет никакого отношения к их заявленной ценности. Это бумажные деньги. Ценность этих денег определяется ценами товаров. Чтобы узнать, какова ценность, к примеру, золотого луидора, нужно только спросить, каков его вес (золотое содержание). И вы сразу же могли даже определить примерные цены на товары в стране-резиденте луидора. Но чтобы узнать, какова ценность иены или шекеля, бессмысленно спрашивать, каковы размеры, вес или цвет этих денежных знаков. А нужно спросить, каковы цены на основные товары в соответствующих странах. И по уровню цен вы уже могли определить ценность иены или шекеля и даже каков примерный обменный курс между ними. Поэтому определение бумажных денег как «декретированные» неверно. Государство не декретирует их ценность, а лишь защищает деньги от фальсификации – несанкционированного производства. И есть большая и принципиальная разница между экономиками, основанными на золотых и бумажных деньгах. Экономика золотых денег имеет фиксированный эталон своей главной величины – стоимости или цены, заданный вне самой экономики. В экономике бумажных денег такой эталон стоимости отсутствует, вернее, он создается и эволюционирует непосредственно в процессе самой экономической деятельности.