Ким Хэ Ран - Жизнь и творчество Чо Мён Хи: Нактонган

Поздним утром, когда падал первый снег, поезд отправился со станции Гупхо на север. В вагоне была женщина, которая сидела и смотрела в окно. Это была Роза. Может быть, она хочет ступить на тот путь, на который ступил ее возлюбленный. Но рано или поздно настанет день, когда она вернется на эту землю, которую она никогда не забудет.

Цитата из последной части повести Чо Мён Хи

«Река Нактонган»

Это произведение основано на событиях бедности в сельской местности из-за японской оккупации и явлении иммиграции в Северный. Дух освобождения народа сосредоточен на классовой борьбе наряду с антияпонской борьбой за независимость. Также можно сказать, что цель освобождения класса основана на социальном движении против неравенства.

При японском колониальном правлении писательская деятельность Чо Мён Хи не была полной. Он восхищался новым миром и считал Советский Союз местом для жизни после Октябрьской революции 1917 года. Чо Мён Хи, вероятно, опасаясь оставить свою жену и детей одних на родине, эмигрировал в Россию. Он также беспокоился, что отказался от всех своих корыстных интересов как писателя, пишушего на своем родном языке, несмотря на то, что был лишен своей родины. В то же время начались репрессии против «Пролетарской федерации корейских художников». В августе 1928 года он бежал в Советский Союз, чтобы найти прорыв (или выход) в движении за независимость и литературном творчестве. Чо Мён Хи был первым писателем-беженцем, покинувшим Корею в колониальный период. Жизнь Чо Мён Хи в эмиграции описана в мемуарах его ученицы Екатерины Цой (Чхве Гым Сун) из корейской школы деревни Пуциловка (Юксончо, 육성촌). «Чо Мён Хи был одет в ханбок, когда он пересек границу и оказался на территории Советского Союза. Когда он увидел советских солдат, он радостно побежал, словно ребенок, и сказал им на корейском: «Я кореец». Но они его не поняли», – пишет Екатерина. «Поэтому он говорил по-китайски, по-японски и по-английски, но солдаты не понимали. Из-за этого офицер приказал солдатам отвезти корейца на пограничный пост. Спустя три дня, когда из Владивостока приехал кореец-переводчик, Чо Мён Хи снял чогори, достал оттуда записку и показал ее переводчику. В ней говорилось о том, что «Этот человек – Чо Мён Хи, корейский писатель». Когда переводчик увидел это, то радостно поприветствовал его, отвез во Владивосток и подарил ему новый темно-серый костюм в Международной ассоциации поддержки. Писатель поехал в санаторий недалеко от Владивостока, месяц там лечился, хорошо отдохнул и уехал работать. В санатории он начал писать стихотворение «Растоптанное Корё». Во время отдыха в санатории несколько представителей приехали из Владивостока и приветствовали Чо Мён Хи. Выдержки из мемуаров, приведенные выше, демонстрируют то, как Пхосок (Чо Мён Хи), пересекший границу СССР в ханбоке, сильно любил народ и как велика была его национальная гордость, когда он был писателем, представляющим Корею. Кроме того, содержание «Растоптанного Корё» раскрывает реальность корейцев, униженных гнетом японского империализма. Это проитзведение, написанное за короткий период пребывания в санатории, показывает, как сильно он хотел национальной независимости и освобождения корейского народа. Первое стихотворение в прозе, написанное им после прибытия в Советский Союз, «Растоптанное Корё», которое не могло быть напечатано на его «украденной» родине, вышло более прямолинейным и антияпонским, чем «На весеннем лугу», в котором ребенок теряет мать и ищет ее. Складывается впечатление, что стихотворение «Растоптанное Корё», написанное в советский период жизни писателя, было таким же, как и сборник его рассказов в прозе, в котором Чо Мён Хи реалистично описал страдания корейцев в колониальный период и жестокость японского империализма. Часть стихотворения «Растоптанное Корё» такова:

Растоптанное Корё (1928)

Давно уже невежественная пята японского империализма топчет Корейскую землю.

Всю корейскую землю сковали армией, полицией, законами, тюрьмами.

Сковали накрепко уста, глаза и уши, руки и ноги корейского народа.

Поглощают, сволочи, наши заводы, лавки, шахты, поля, толпами [корейцев] уводят в рабство, высасывают последнюю кровь, угрожая кнутом.

Смотри! Разве в деревнях людей, что потеряли землю, дававшую пропитание, не заставляют то на север бежать, то на юг?

Этот народ не в силах даже самым тяжелым трудом на еду заработать. Разве в городах людей, лишенных крова и пропитания, не гонят то туда, то сюда, словно стадо овец на убой?

И вновь на их головы обрушивается кнут.

За то, что не так смотрели на полицаев, за то, что хозяев просили снизить аренду, за то, что капиталистов просили поднять плату за труд.

За сопротивление японскому империализму! За то, что восстали на борьбу за корейский пролетариат!

На их иссохшие тела, страдающие от голода и жестокости, обрушивается кнут.

Так эти сволочи угнетают наших старших и младших братьев, нет, весь корейский пролетариат.

Корейский пролетариат! Ему достаются лишь голод и смерть. Голод и смерть!

Но мы не отчаиваемся. Потому что верим в свои силы. Потому что верим, что в наших кулаках, которые лишь кожа да кости, сокрыты силы для священной борьбы и сокрушения врага.

И мы верим —Миллиарды разбитых окровавленных рук пролетариата всего мира, твердой поступью перешедшего через долины голода и горы смерти,

Поддержат окрашенное кровью солнце, встающее там, на востоке, твердо верим, что настанет для пролетариата новый, священный день!

Писатель Чо Мён Хи провел свою жизнь в Приморском крае, работая преподавателем корейского языка в общеобразовательной школе в местечке Синхан, вблизи Владивостока. Там же он был задержан и сослан.

Своё первое стихотворение «Растоптанная Корея» (октябрь 1928 г.) он написал после изгнания. Стихотворение быстро распространилось не только на территории Кореи, которая в тот период стремилась к национальной независимости и освобождению, но также получило признание среди корейцев Приморского края. По словам Андрея Кима, внука писателя Чо Мён Хи, многие студенты, учившие и декламировавшие стихотворение «Растоптанная Корея», добровольно вступали в антияпонские отряды ополченцев.

Осенью 1929 года Чо Мён Хи переехал в Пуциловку, корейскую деревню Юксон недалеко от Уссурийска, где продолжил преподавать корейский язык и литературу в начальной и средней школе. Екатерина Михайловна Цой, ученица этой школы и ученица поэта Чо Мён Хи, в своих воспоминаниях писала, что Чо Мён Хи называл холм, находящийся за школой, «Дынгтапбон». Он сочинял детские песенки для учеников начальных классов, а для учеников средней школы писал стихотворения (такие как «Весенняя страна»). Поднимаясь на холм Дынгтапбон и окидывая взглядом Пуциловку, дети зачитывали песни и его произведения.