Виктор Травин - Право руля! – 3

Нет в гаишных и судебных канцеляриях и дел, из которых следовало бы, что «преступление» было совершено Пупкиным из-за стертой дорожной разметки, бестолково организованного движения, отсутствия на отдельных участках дорог возможности передвигаться строго по Правилам…

Пополнить список таких провокаций мог бы, пожалуй, каждый водитель, на чью здоровую голову свалили вину с чьей-то больной…

Одно из двух: или гаишники, сообразив, что существует прямая связь между нарушением ПДД и его последствиями, еще не догадались, что такая же связь наличествует между причиной нарушения и самим проступком, или же считают профилактику нарушений ПДД, основанную на искорении их причин, крайне невыгодным мероприятием, способным в значительной степени снизить число нарушителей, кормящих из собственного кармана разбойников с большой дороги…

Пристала ко мне соседка по гаражу:

— Прикинь, — говорит, — пришла на разбор в ГАИ, речь заготовила. А майор по делу рот открыть не дает, только напирает идиотскими вопросами… Подсунул какую-то бумажку. Я ее сначала подписала, потом прочитала — «В юридической помощи не нуждаюсь». Ладно, думаю, обвел вокруг пальца. И перехожу в наступление — говорю, мол, не согласна я с обвинением! А он сует мне квитанцию на штраф и говорит: «Дада, конечно… Вы только сначала оплатите, а потом будем разбираться. Так положено…» Ну, раз положено, я и пошла в сберкассу. А когда оплатила, поняла: меня поимели. Если б знала, как там дурят, подготовилась бы…

— А кто тебе мешал? — спрашиваю. — Ведь могла же прийти в ГАИ накануне, сесть в уголочке и послушать, как других обрабатывают.

Соседка напряглась:

— Ты это серьезно?

— Даже очень. Сидят же ротозеи в зале суда, и ничего…

Соседка снисходительно рассмеялась:

— Так то — суд… А это — ГАИ.

Убедить ее в обратном у меня не было иной возможности, кроме как экспериментальным путем. И потому на следующий день мы вооружились диктофонами, прихватили Кодекс об административных правонарушениях и отправились по группам разбора московской ГАИ.

Под видом самых настоящих ротозеев…

Правовую основу для своего присутствия в группах разбора ГАИ мы нашли удивительно легко: статья 24.3 КоАП РФ поведала нам, что «дела об административных правонарушениях подлежат открытому рассмотрению». То есть не с глазу на глаз за железной дверью, а в присутствии всех желающих.

Закрытое рассмотрение Кодекс допускает лишь в трех случаях: если в процессе разборок будет разглашаться государственная, военная или коммерческая тайна; если открытое рассмотрение создаст опасность для участников процесса и их близких; если при рассмотрении дела будут затронуты их достоинство и честь.

Пораскинув мозгами, мы сообразили, что стоим на верном пути, ибо дела, связанные с нарушением ПДД, никоим образом не сопряжены с разглашением военной тайны (если, конечно, водитель «Оки» не протаранил подводную лодку). И никак не могут повлиять на безопасность участников процесса (если, конечно, дело о непристегнутом ремне не вызовет у зрителей желание врезать родственникам нарушителя канделябром по голове). И уж совсем никак не затрагивают их достоинство и честь (если, конечно, при разборе не выяснится, что перед совершением ДТП мужское достоинство водителя благодаря заклинаниям его пассажирки уперлось в руль, а момент наезда на фонарный столб совпал с оргазмом).

Стало быть, поскольку вышеперечисленные пикантные ситуации складываются совсем нечасто, по закону закрытыми для широкой публики могут быть только 0,000001 процента дел. В столь редких случаях, как гласит та же статья 24.3, судьей, органом или должностным лицом, рассматривающими дело о правонарушении, должно быть вынесено решение (в виде определения) о его закрытом рассмотрении. В отсутствие такового, то есть во всех остальных случаях, двери групп административной практики для нас, любопытных, должны всегда быть распахнуты настежь.

Так войдем?

15 мая, 16.15 по московскому, группа административной практики 7 отдела ДПС на спецтрассе.

У кабинета — собрание страждущих справедливости. Тихо переживают…

Вежливо стучим в дверь группы разбора три раза, как в коммуналку. Собрание оживляется:

— Куда без очереди?

— Да мы не на разбор. Нам просто послушать…

Собрание, осознав услышанное, теряет дар речи. Имеющие изможденную нервную систему пятятся от нас — шизики ведь непредсказуемы…

В кабинете сидят четверо: три подростка в милицейской форме и одна в таком же обмундировании юная барышня (как выяснилось впоследствии — Елена Климова).

— Здрасьте, — говорим. — У вас сегодня открытое рассмотрение дел или закрытое?

Кабинет проваливается в мертвецкую тишину. Слышно только, как в недоеденном йогурте, брошенном в корзину, тяжко вздыхают обиженные бифидокультуры. Справившись с шоком, барышня вопрошает:

— А вы кто?

— Налогоплательщик (роемся в карманах в поисках квитанций об уплаченных налогах). За все заплачено…

Незнакомое слово вызывают судорожное шевеление мысли:

— Все равно — у нас закрытое рассмотрение.

— Это кто так решил?

Барышня с металлом в голосе:

— Это я так решила.

— И об этом вынесено мотивированное определение?

Переглядываются: что такое «определение»?

— Ну, коли нет определения, — радуемся мы, — то позвольте присутствовать.

Нервы у барышни натягиваются как тетива.

— Здесь нельзя находиться посторонним. Покиньте помещение.

Видя наше твердое намерение задержаться в ее компании, барышня снимает трубку и почти дрожащим голосом, бледнея, вызывает начальника:

— Товарищ майор, у нас тут проблемы…

Сочувственно ретируемся: в этой группе разбора — воистину немалые проблемы…

16 мая, 12.30 по московскому, группа административной практики отдела ГИБДД Северо-восточного округа столицы.

Перед дверью — толпа с протоколами в руках. Нервничают молча.

Разрываем тишину вопросом:

— Кто по ДТП?

Мужик в фуфайке выпячивает волосатую грудь:

— Да тут все по аварии…

— Отлично. Мы с вами зайдем, послушаем… А то нам на завтра здесь же назначено. Тоже по ДТП…

Мужик ехидно:

— У вас, видать, авария с сотрясением мозга…

Заходим вместе.

— Здравствуйте. Скажите, пожалуйста, у вас сегодня открытое рассмотрение дел?

Лейтенант мужского пола (фамилия неизвестна), отправляя брови на затылок:

— Чегоо?

— Еще раз: открытое или закрытое? Мы хотим присутствовать…

— Где это вы такое взяли?

— В Кодексе об административных правонарушениях.

— Так это только для судов! А у нас все закрытое!