Надежда Ионина - 100 Великих Чудес Света

Можно предположить все, что угодно, но перед лицом 22-метровой законченной статуи (высота 7-этажного дома) не устоит никакая логика. Голова и шея статуи — 7 метров высоты и 3 метра в диаметре, длина носа — больше 3 метров, высота туловища — 13 метров, вес — 50 тонн! Даже в настоящее время в мире найдется не очень много кранов, чтобы справиться с подобной махиной.

Статуи острова Пасхи продолжают удивлять, восхищать, заставляют задумываться: кто, как и зачем их изготовил? Различные догадки порождают не только гипотезы, но и мифы, но уже не древние мифы и легенды островитян, а самые настоящие «мифы от науки». Одни ученые считают, что статуи были сооружены свободными людьми, которые счастливы были трудиться сообща. Другие, наоборот, предполагают, что над созданием этих гигантов трудилась многотысячная армия рабов, вроде той, что возводила египетские пирамиды. Считается, что на сооружение одной статуи уходило от одного до четырех месяцев. Фактор времени не имел на острове никакого значения. Мобилизовать большое количество людей для создания моаи и доставки ее к платформе тоже не представляло труда. За услуги «скульпторов» и рабочих расплачивались едой, денег на Рапануи не было.

Но вот каменный идол вытесан, его надо отделить от скалы. Как? Статую отделяли от скалы, частью которой она являлась, пользуясь при этом обычными камнями и терпеливо вырубая слой базальта. Потом статую поднимали при помощи рычагов и канатов, подкладывая под нее мелкие камни при каждом отрыве ее от земли.

Никакими металлическими инструментами древние островитяне не пользовались.

Но их все-таки двигали! В свете геологии и тектоники вполне вероятно, что статуи смешались по склону горы сами собой под действием микросейсмических движений почвы, за счет ее дрожания, пока не соскальзывали на уготованное для них место.

Есть и другая версия: статуи по заранее приготовленному земляному желобу спускали вниз (отсюда и название вулкана Рано-Рараку — «Исполосованный траншеями»). Но и это лишь гипотезы и предположения. А сами островитяне, как и двести лет назад, в один голос утверждают, что статуи-моаи двигались сами, с помощью волшебной силы «мана». А с базальтовых пьедесталов, как и много веков назад, добродушно косят коралловыми глазами фантастически таинственные статуи.

Слово «Кижи» короткое и какое-то странное, загадочное, не русское. Когда-то в далекие языческие времена карелы называли так место для игр, кижат, вернее, языческих старообрядовых игрищ. В старину оно могло именоваться «Кижасу-ари» — Остров игрищ, один из тысячи шестисот пятидесяти островов Онежского озера.

Озеро широкое, привольное, в непогоду хмурое, будто свинцовое, а в ясные дни сверкающее под лучами солнца, по-северному неяркого и потому особенно ласкового и желанного. В прозрачной глубине озера медленно плывут отраженные облака, в прибрежные воды опрокинулись лесистые острова. И на какое-то мгновение теряется представление, где кончается мир реальный осязаемый и начинается мир призрачный, почти фантастический. Кижи — небольшой островок у северо-западных берегов Онежского озера. Он — не в пример соседним — почти безлесен, есть кое-где немного ольхи или ивняка вдоль берегов. Издали он кажется плоским, едва возвышающимся над водой. С юга на север: остров вытянут на 7–8 километров в длину, в ширину — до полутора. Может быть, именно безлесность, свободный простор, открытые солнцу пологие холмы подсказали островитянам выбор, но так или иначе Кижи с давних времен стали местом общения, как бы центральной площадью, местом массовых гульбищ.

Ныне здесь стоит маленькая, всего в несколько дворов деревушка. А когда-то здесь было крупное для того времени поселение — Кижский погост.

Слово «погост» сейчас чаще всего связывают с кладбищем, но в старину оно обозначало довольно большую территориально-административную единицу, состоявшую из нескольких волостей, со множеством сел, деревень, выселков и починков.

Погостом называлось и самое значительное поселение этого района, служившее ее административным центром. Здесь жили представители светской и церковной власти, стоял стрелецкий гарнизон, здесь же происходили народные сходы, ярмарки, церковные и иные празднества. Сотни крестьян из окрестных волостей съезжались сюда на лодках в «губную» избу, толпились у трапезных церквей и под крыльцами, шумели в лавках и питейных заведениях, до отказа наполняли «дворы на приезд».

Здесь были приказы и суды, лавки и ремесленные мастерские, амбары и склады, церкви и школы — одним словом, на погосте сосредотачивалась вся духовная, культурная, хозяйственная и политическая жизнь округа.

На Марьяниной горе (так называется невысокий холм в центре острова) в незапамятные времена была построена одна из ранних в этих краях православних церковей. Как правило, они возникали на месте языческих капищ. Но потом церковь обветшала, службу в ней не правили уже почти сто лет, а вскоре она сгорела от удара молнии. Марьянина гора опустела, а новую церковь — Преображенскую — подняли на другом месте, ближе к южной оконечности острова.

Она была возведена здесь в 1714 году, в самый разгар Северной войны. Это было то знаменательное время, когда Россия прочно утверждалась на берегах Балтики, становилась могущественной морской державой. Для Карелии, Поморья и Заонежья. Северная война имела особое значение. Граница со Швецией — этот вековечный источник опасности для крестьян порубежных погостов — вновь отодвигалась на запад. Народ вздохнул свободнее, перед ним снова открылась возможность вернуться к мирному труду и созидательной деятельности. Вот в этой атмосфере общенационального патриотического подъема и возник образ Преображенской церкви — величественный гимн русскому народу в честь его исторических побед.

Не случайно старинное предание прямо связывает строительство Преображенской церкви с личностью Петра I. «Петр I, — рассказывается в нем, — путешествуя из Повенца Онежским озером, остановился у Кижского острова, заметил множество срубленного леса и, узнав о постройке, собственноручно начертал план».

Преображенская церковь поднимается на 37 метров — это высота 11-этажного дома.

Она вся срублена из дерева — от основания до вершины, до кончика деревянного креста на верхнем куполе. Принято говорить, что и «без единого гвоздя»! Только чешуйчатая одежда куполов — лемех — прибита коваными гвоздями, по одному гвоздику на каждый лемех. Коваными — значит, четырехгранными в сечении. Это для того, чтобы чешуйки стояли точно и крепко, не ворочались. Все прочие части церкви выполнены без гвоздей — потому что в них не было надобности, такова была традиция русского плотничьего мастерства. Точность и долговечная устойчивость достигались более надежными средствами.