Сергей Кучеренко - Рыбы у себя дома

…Пора рассказать и о размножении сома. Нет нужды перечислять даты его начала в разных местах и в разные годы, потому что куда проще сказать: как только полая вода над травой да разливами окажется при 18–20 градусах и непременно на повышении уровня.

Нерест — на мелководье. Собираются рыбы в удобных для икромета местах стаями и играют: шумят, плещутся, бьют хвостами, а самые горячие даже выпрыгивают. В эту свадебную пору соперники недружелюбны, утрачивают осторожность, а о еде и не помышляют.

Икра определяется на затопленную траву и между кочек. Она видом вроде бы лягушачьей. У «рядовой» сомихи созревают несколько тысяч икринок, великанши же выметывают их до 180–200 тысяч. Не все сразу: нерест сома длится до полутора месяцев.

…Отшумели брачные игры, оплодотворенная икра приклеилась к травинкам, а дальше все идет как положено, как всегда было от века, по отработанному «сценарию»: через 4–5, а то и 6–7 суток, в зависимости от температуры воды и погоды, из икринки появляется личинка, еще 2–3 дня она дозревает, а в декадном возрасте существо вроде черненького головастика начинает свободную жизнь, которая может или оборваться в любое мгновение, или затянуться на долгие десятилетия — в подводном мире все во власти случая.

Мальки — особенно «солдатовские» — такие жадные да прожорливые, что растут не по дням, а по часам: к первой осени вытягиваются до 15–20, а то и 25 сантиметров, ко второй их длина почти удваивается, к третьей им уже за полметра при весе кило — кило двести. По четвертому-пятому году сомы в благоприятных обстоятельствах становятся родителями. А если кому из них крупно не повезет и он окажется на крючке, не так-то просто будет счастливому рыбаку подвести под него сачок: в нем 65–70 сантиметров… Это — не забудьте — о соме Солдатова речь. А размеры амурского в том же возрасте в полтора раза меньше, хотя созревает он на год раньше.

Тому гиганту, которого поймали мы с отцом, было, вероятно, за полсотню лет и посчастливилось ему прожить 2–3 средних сомовьих века, ибо уже в 20–25 лет сом становится стариком. Пора зрелой мощи, энергии и апогея плодовитости приходит к этой рыбе, думается мне, в 10–15 лет. До 60–80 лет доживают очень редкие — один из сотен тысяч соплеменников. Жаль, что с годами таких все меньше и меньше.

Всякий возмужавший сом имеет свои владения, которым верен до смерти. Кочевья, а тем более миграции — не для него. Знавал я и таких стариков, которые из своего родного улова не отплывали далее полукилометра. Правда, глубокая старость к ним приходит, когда в них накопится несколько пудов весу, а при такой солидности кому же хочется двигаться без особой надобности?

И потому-то еще живут в реках сомы-гиганты. В конкурсе на лучший трофей минимальной массой сома, принимаемого к рассмотрению в Хабаровске, является четверть центнера. Дерзайте же, рыболовы, ловите свою удачу! К настойчивым она приходит. Летом 1982 года видел я 180-сантиметрового сома, а в 1985-м П. М. Кращенко добыл рыбину длиной 160 сантиметров весом 36 килограммов. С ней рядом и сфотографировался — на память и в доказательство скептикам.

Но вот в густонаселенной Европе и доселе нет-нет да и выудят страшилище. Недавно в Волге поймали такое длиной 221 сантиметр и весом 86 килограммов, на Дону — 90-килограммового, «ростом» в 2,5 метра, на Кубани — в два тридцать. Свежим рекордом рыболовов-спортсменов ГДР значится сом весом 73,6 килограмма, Польши — всего на десяток меньше.

Многие рыбаки охоту за сомами вниманием не жалуют, а зря. Мне же нравится ловить их, и я счастлив тем, что в долгие часы невезения могу вспоминать, когда, где и как обманывал их и обарывал. Жарил лангеты из сомовьих хвостов, в годы войны варил «толченку» из свежей картошки и бескостной сомятины в пропорции один к одному и тем был сыт и оттого счастлив. А ловил их на удочку, закидушку, перемет, донки, блесну. Вентерем и сетью. Крючки чем только не наживлял: черным и красным червем, раком и ракушкой, резкой и кишками, рыбкой и лягушкой, крысой и мышью, стрекозой, гусеницей и кузнечиком. Даже свиным салом и плавленым сыром.

Сомов ловят обычно с вечерней зари, но чем глубже в ночь, тем крупнее выходит на жировку рыба. Днем его можно поймать в основном в пасмурную погоду при низкой воде, однако такое случается редковато.

С полупудовым сомом, севшим на крючок, приходится изрядно повозиться. Пудового же иной раз нужно одолевать едва ли не час. Особенно сильный, упорный и выносливый боец, мгновенно реагирующий на малейшую возможность освободиться, — амурский сом. С речной косы или чистой отмели выволочь его проще, а вот если ты расположился на яме… То за корягу, то под топляк или камень занырнет противник, то непонятно каким образом просто заляжет на дно, и не сдвинуть его с места. Кажется — обыкновенный зацеп лески, блесны или крючка, но интуиция подсказывает: залег, передыхает. В такие мгновения лучше всего и тебе прервать единоборство, не давая все-таки жилке слабины… Прикоснешься пальцем к натянутой в струну леске, а она выдает живую мощь, затаившуюся там, в глубине. Даже если и не дергается…

А потом следующий тур поединка, да такого изматывающего, что хоть проси тайм-аут у достойного противника. Но не позволят рыбацкая честь и выросший до самого неба спортивный азарт унижаться, и ты дергаешься, напрягаешься, чертыхаешься. На помощь зовешь звонким криком. А тот водяной только что быком волок тебя в глубь реки, и вдруг повисла безжизненно леска. «О, будь ты проклят, лягушатник, повезло тебе, сорвался!» — метнется молнией отчаянье. А сам лихорадочно выбираешь слабину, зная, что может сом без всякого предупреждения развернуться и ринуться на тебя, как в лобовую атаку… И тут такой могучий рывок из глубины, что становятся твои разбитые спиннинговой катушкой или порезанные леской руки от крови алыми. А ты уже зол, в тебе одно-единственное желание: победить… Но если и не победишь — надолго зарядишься неизгладимыми впечатлениями, каких никогда не почерпнешь другим путем — из книг, фильмов, чужих рассказов…

Под конец этого рассказа я вынужден повториться: ушло время громадных сомов. Или, может, еще лишь уходит? С надеждой на возврат?.. В пору моей юности на Амуре ловили до 10–12 тысяч центнеров сома для сдачи государству да четверть этого брали рыбаки-любители. Средний размер этой рыбы в уловах был 60 сантиметров при весе около 1,5 килограмма. Однако уже вскоре после войны уловы упали в 3–4 раза…

Но вот сменилось маловодье затяжными весенне-летними паводками, а организация да техническая оснащенность рыболовецких колхозов и бригад гослова резко улучшилась, но все же уровня предвоенных лет уловы так и не достигли. В начале 60-х годов сомов заготовляли по 7–9 тысяч центнеров. То были годы «всплесков», после которых добыча год от года сокращалась, потому что сомовьи популяции пострадали уже не только от перелова, но и от очередного маловодья. А в 1967 году, напомним, пришел запрет промыслового лова частика на весь весенне-летний период. Очень запоздалая мера…