Людмила Михеева - 111 симфоний

Но все преграды преодолены, путник «На вершине». Здесь открывается величественная панорама гор, царит ничем не замутненный покой. Вместе с последующим «Видением» и сияющей темой солнца из вступления эти эпизоды напоминают медленную часть симфонического цикла. Затем в нескольких кратких эпизодах нарастает тревога: «Поднимается туман», «Солнце постепенно темнеет». Хроматические обороты связывают их с краткой «Элегией»; ее экспрессивную, словно плачущую тему ведут струнные в унисон. Иллюстративность господствует в «Затишье перед бурей»: отрывистые звуки гобоя передают редкие капли дождя, пассажи флейты-пикколо — блеск молний, тремоло большого барабана и литавры — гром.

Подготовленная таким образом, начинается «Гроза и буря, нисхождение». Подчеркивая живописную изобразительность, Штраус вводит ветряную машину, шум которой вносит в оркестр новые краски. Тому же служит использование громовой машины; как тревожный набат звучат колокольчики. Картину бури дополняют мощные аккорды органа. Этот раздел играет роль драматического скерцо и одновременно — репризы сонатного аллегро. В нем повторяются измененные темы экспозиции. Главная тема — восхождения, направленная теперь вниз (тема в обращении), рисует поспешное нисхождение путника, повторение побочной в мощном фортиссимо духовых — выход из леса.

Буря стихает. Начинается кода, перекликающаяся с медленным вступлением. Хорал медных из вступления, сопровождаемый органом, подводит к «Закату солнца»; возникает измененная тема «Элегии» из разработки. Движение все более замедляется. В «Заключительном аккорде» тема ночи обрамляет еще один фрагмент из разработки — «На вершине». Наконец наступает «Ночь», повторяются приглушенные первые такты вступления — путешествие в Альпы пришло к концу.

Александр Николаевич Скрябин, (1872–1915)

Скрябин — один из своеобразнейших композиторов рубежа XIX и XX веков. Его музыка несет на себе черты времени, когда жизнь была проникнута предчувствием катастрофических перемен. «Творчество Скрябина было его временем, выраженным в звуках», — сказал о нем видный марксист Г. Плеханов. Известный критик В. Каратыгин определил Скрябина, как «самого дерзкого из русских композиторов, революционера в области музыкального искусства». Он, продолжает Каратыгин, — «отразил в своем творчестве кипение общественных сил в революционный период русской истории».

Очень любивший музыку Шопена, Листа и Вагнера, Скрябин продолжал их традиции, используя в своем творчестве все шопеновские фортепианные жанры, обращаясь, вслед за Листом, к демоническим образам, идя по пути усложнения гармонических средств, намеченному Вагнером. В его музыке — нервность, импульсивность, тревожные поиски. Скрябин создал своеобразные, поэтические и полетные, полные страсти и мощи произведения. Ему присущ новый тип симфонизма — мистериальный, пророческий. Известны его слова: «Иду сказать людям, что они сильны и могучи». И это были не просто слова, но декларация художника, верящего в обновление, совершенное творческой силой искусства. Искусству музыки он и посвятил свою жизнь, проникнутую бесконечной, романтической любовью к людям. «Люби людей, как жизнь, как твою жизнь, как твое созданье», — записал он в одной из своих тетрадей.

Мировоззрение Скрябина, складывавшееся под влиянием не только философских течений того времени, но и оккультизма, позволило ему создать свою концепцию мира, в центре которого находится человек-творец, своей волей способный пересоздать Вселенную. В связи с этим одним из последних замыслов Скрябина стала неосуществленная «Мистерия», долженствующая воплотиться в грандиозное действо — симфонию не только звуков, но и красок, ароматов, движения, даже звучащей архитектуры. «Мистерия» должна была, по представлению ее творца, происходить в построенном специально для этого храме в Индии и продолжаться семь дней, подобно творению Вселенной Всевышним.

Скрябина привлекали образы, связанные с огнем. Понятия огонь, пламя входят в названия его сочинений. Его самые крупные сочинения — три симфонии, Поэма экстаза, «Прометей» (Поэма огня), в которых композитор наиболее ярко выразил свои эстетические устремления. При интенсивности и смелости гармонических поисков, причудливости и порывистости ритмов, при ярком своеобразии музыкального языка в целом, Скрябину свойственна ясность формы, приверженность классическим конструктивным схемам.

Проницательный музыкальный критик композитор Н. Мясковский, как бы подытоживая путь Скрябина, писал: «Скрябин — прежде всего не завершитель, а гениальный искатель новых путей, и хотя исходит по миросозерцанию из того же, но более окрыленного оптимизма, что и Бетховен, но при помощи совершенно нового, небывалого языка он открывает перед нами такие необычайные, еще не могущие даже быть осознанными, эмоциональные перспективы, такие высоты духовного просветления, что вырастает в наших глазах до явления всемирной значительности».

Александр Николаевич Скрябин родился 25 декабря 1871 года (6 января 1872) в Москве. Его отец, Н. А. Скрябин, происходивший из старинного дворянского рода, окончил юридический факультет Московского университета, затем элитарный Институт восточных языков в Петербурге и служил по Министерству иностранных дел, больше всего за границей. Мать Скрябина Любовь Петровна, урожденная Щетинина, была незаурядной пианисткой. Она окончила консерваторию по классу знаменитого Т. Лешетицкого и успешно концертировала. 20 декабря 1871 года она дала концерт в Саратове, где Скрябины тогда жили, после чего с мужем поехала на Рождество в Москву. «Она чувствовала себя так скверно, что пришлось ее почти на руках принести наверх, а через два часа после их приезда появился на свет Шуринька», — вспоминала сестра Николая Скрябина. По-видимому, простудившись во время поездки, мать будущего композитора так и не оправилась после родов и через несколько месяцев скончалась. Малыш оказался на руках своей тетки, Любови Александровны Скрябиной, которая посвятила ему многие годы.

С отцом, вскоре уехавшим в Турцию в качестве драгомана русского посольства, он почти не виделся — встречи происходили уже через много лет, когда композитор выезжал в концертные поездки за рубеж.

От матери мальчик унаследовал страсть к музыке, от отца — незаурядный пытливый ум и огромное стремление к знаниям. Очень рано он научился читать и писать, стал сочинять стихи и небольшие пьески. Охотно и много рисовал. Но с трех лет главным интересом сделалась музыка. Еще не зная нот, мальчик наигрывал абсолютно верно услышанные мелодии, затем стал импровизировать. Уже тогда проявилась феноменальная музыкальная память — раз услышанное он мог безошибочно повторить.