Людмила Михеева - 111 симфоний

Среди ранних симфонических сочинений композитора Четвертая выделяется впервые примененной минорной тональностью и драматическим характером. В отличие от предшествовавших, в ней слышны отголоски не только венских классиков, их драматических и патетических тем, но и оперных арий Глюка и Керубини.

Симфония начинается медленным вступлением, вводящим слушателя в круг непривычных образов: величественно и скорбно, с хроматическими красками, смелыми гармониями звучит эта музыка. На фоне мерного сопровождения скрипки исполняют мелодию, полную раздумья. Им отвечают виолончели и контрабасы. Суровый аккорд tutti прерывает диалог, но он продолжается вновь и смолкает в одиноком отзвуке гобоя с вступлением тревожной и взволнованной главной партии сонатного аллегро с резкими аккордами-«взрывами» всего оркестра. Более светлую краску привносит появление спокойной побочной. Лишь в заключительной партии в мощном оркестровом фортиссимо утверждается радостное настроение. Но ненадолго — разработка возвращает к тревогам начального раздела. Энергичному унисону струнных и деревянных духовых инструментов отвечает жалобный нисходящий мотив гобоев и фаготов, который подводит к появлению главной темы. На ней и строится вся разработка: тема изменяется, дробится, к концу разработки от нее остается лишь короткий мотив, и тут, не в главной тональности, как полагается по классическим канонам, а в новой, неустойчивой (соль минор) полным проведением восстановленной в своей целостности главной партии начинается реприза. Она почти без изменений повторяет экспозицию, причем в коде утверждаются еще раз, более мощно и масштабно, радостные образы.

Вторая часть — выразительное лирическое анданте, предвосхищающее медленные части Неоконченной и Девятой симфоний. Она строится на многократном чередовании двух тем (характерная для Шуберта двойная трехчастная форма). Первая — мягкая, песенная — типично шубертовская бесконечная мелодия. Вторая — более трепетная и порывистая, постепенно успокаивается в перекличках струнных и деревянных духовых и переходит в певучую протяженную мелодию, которая вновь растворяется в тех же кратких перекличках. Обе темы повторяются с небольшими изменениями (вторая на этот раз — в более мрачной тональности, си-бемоль минор вместо фа минора). Завершается анданте возвращением первой темы, истаивающей в тихом звучании флейт.

Третья часть — энергичный народный менуэт. Первый раздел трехчастной формы проникнут жизнеутверждающей силой. Это, по существу, скерцо: название «менуэт» — скорее дань классической традиции. Его трио — венский лендлер, скромный и безыскусный, в духе тех танцев, которые Шуберт сочинял для домашнего музицирования, отличается изяществом и тонкостью гармонических красок.

Финал возвращает к образам первой части. Написанный в сонатной форме, он в основных чертах повторяет схему развития сонатного аллегро первой части с его тремя основными образами. Главная партия сочетает напевность с оживленным, взволнованным движением, в котором одна мелодия сменяет другую, сливаясь с ней в единый поток. В этот поток естественно включается побочная партия, в которой мелодия складывается из кратких мотивов-возгласов, чередующихся у скрипок и кларнетов на фоне быстрых пассажей струнных. Заключительная партия — вариант главной, звучащий в мажоре, светло и радостно. Разработка наступает таинственно, главная тема подвергается различным образным модификациям, колорит все более сгущается, становясь романтически мрачным. Но реприза вступает светло и утверждающе, в до мажоре. Завершают симфонию ликующие звучания.

Симфония № 5, си-бемоль мажор (1816)

Состав оркестра: 2 флейты, 2 гобоя, 2 фагота, 2 валторны, струнные.

Пятая симфония, написанная в течение сентября — октября 1816 года, завершает ранние симфонические опыты композитора, годы его учения у классиков. Светлые, безмятежные настроения, изящество мелодий, уравновешенность формы, которые характеризуют и три первые симфонии Шуберта, находят здесь наиболее совершенное воплощение и заставляют вспомнить о Моцарте. Симфония камерна и по размерам и по составу оркестра. Отсутствуют даже кларнеты, трубы и литавры. Возможно, такое ограничение было вызвано тем, что в любительском оркестре, на который по-прежнему рассчитывал Шуберт, этих инструментов не было. Во всяком случае, в отличие от предшествующих симфоний, Пятая была исполнена в доме Отто Хатвига (так звали музыканта оперного театра, к которому перешли собрания любительского оркестра после того, как перестали помещаться в квартире отца Шуберта). Это произошло осенью того же, 1816 года. Но далее ее судьба сложилась так же, как и судьба других партитур Шуберта. Много лет пролежала она, прежде чем дождалась публичного исполнения в Лондоне 1 февраля 1873 года.

Характер симфонии определяется сразу в первой части, в которой отсутствует традиционное медленное вступление. Легкие пассажи скрипок, танцующие мотивы, перебрасываемые от скрипок к виолончелям и от флейты снова к скрипкам, прозрачные аккорды деревянных духовых — все рождает ощущение беззаботной, юношеской радости жизни. Возникают мотивы и более энергичные, решительные, им на смену приходит тема лирико-танцевального склада, но ничто не нарушает общего жизнерадостного тона. И почти ничто не напоминает Шуберта-романтика — лишь отдельные штрихи предвещают будущее: вот словно облачко на миг закрыло солнце — характерный прием светотени, игра минора и мажора; вот красочный эффект — поворот в неожиданную тональность. Главная и побочная партии не противопоставлены — это один мир. Иные краски привносят более энергичные, напористые связующая и заключительная партии. Разработка лаконична и создает яркий колористический эффект своим вступлением в неожиданно далекой тональности, не подготовленным заранее. Главная тема, на которой строится развитие, приобретает здесь черты решительности, даже суровости, но реприза восстанавливает прежнее настроение.

Медленную вторую часть с плавной, грациозной мелодией струнных, мягкими, закругленными оборотами, размеренными перекличками струнных и духовых инструментов мог бы написать Моцарт. Но постепенно сквозь классическую размеренность и ясность начинают проглядывать типично шубертовские, романтические черты, прежде всего — во второй теме, задушевном напеве-диалоге скрипок и деревянных духовых, словно напоенном ароматами лесов и лугов и пронизанном народным духом, с чудесными красочными переходами. Эти две темы повторяются, образуя двойную трехчастную форму.