Лия Кац - Художники в Удомельском крае

И. И. Левитан. Церковь в с. Островно, Тверская губ. 1893—1895 гг.

Государственная Третьяковская галерея

В начале июля 1894 года Левитан снова приехал в Удомлю, красота которой захватила его. Как и годом раньше, он поселился в гостеприимном имении Ушаковых.

Вскоре художник познакомился с приехавшей из Петербурга на лето в свое имение Горка, расположенное на противоположном берегу Островенского озера, Анной Николаевной Турчаниновой и ее тремя дочерьми: Варварой, Софьей и Анной. Несмотря на глубокие личные переживания (разрыв с С.П. Кувшинниковой, увлечение А. Н. Турчаниновой), лето 1894 года было для Левитана плодотворным. Он пишет окрестные пейзажи, чаще всего обращаясь к своим излюбленным осенним мотивам, много работает пастелью. В это время созданы его прекрасная пастель, подаренная им Варваре Турчаниновой, «Букет васильков» (1894 г., частное собрание), пастели с изображением осеннего леса.

И. И. Левитан. Букет васильков. 1894 г.

Частное собрание

На одной из его работ — старый двухэтажный деревянный дом среди опустевшего оголенного парка. Это — усадьба А. Н. Турчаниновой Горка (1894 г., Омский областной художественный музей). Для Софьи Турчаниновой была исполнена пастель «Астры» и подарена ей в день именин, 17 сентября.

В ту же осень написан ряд этюдов для картины «Поздняя осень» и сама картина, находящаяся ныне в Государственном Русском музее [2] Сейчас картина находится в Омском областном музее изобразительных искусств им. М.А.Врубеля. (прим. верстальщика) . В 1898 году Левитан эту картину переписал.

И. И. Левитан. Поздняя осень. Усадьба. 1894 г.

Омский областной музей изобразительных искусств им. М.А. Врубеля

А. Н. Турчанинова построила в Горке мастерскую для художника, и в середине марта 1895 года он переехал из Москвы сюда. Здесь написан его ликующий «Март» (1895 г., Государственная Третьяковская галерея) — картина, которой нет равных по чистоте чувств, радостному предчувствию перемен, звонкости и красоте живописи.

И. И. Левитан. Март. 1895 г.

Государственная Третьяковская галерея

Здесь уместно рассказать об одной ошибке, вкравшейся как в воспоминания о художнике, так и в исследования его творчества.

В своих воспоминаниях, написанных уже на старости лет, В. К. Бялыницкий-Бируля рассказывает: «Помню, как я, попав в Тверскую губернию, в дорогие для меня места, познакомился с младшей дочерью Турчаниновой. Как-то вместе с художниками Жуковским и Моравовым мы подходили к дому Ю. И. Турчаниновой. Мы шли мимо черного крыльца, где взгляд падает на чудесный бор, тот фон из сосен, который все знают в картине Левитана «Март». Мы все невольно в радостном порыве вскрикнули: «Смотрите, вот откуда написан «Март»!» В беседах с Юлией Ивановной мы установили, что был написан большой этюд на подрамнике».

Однако младшую дочь Турчаниновой звали не Юлией, а Анной, и именно ее в семье ласково называли «Люлю. Исследователь Е. Кончин в очерке «Загадка полустертой надписи», приводя запись своей беседы с В. К. Бялыницким-Бирулей, указывает, что в этой беседе художник называет младшую дочь Турчаниновой Анной Ивановной: «Она показала ему (Бялыницкому-Бируле.— Л. К.) альбом, в котором Исаак Ильич осенью 1894 года нарисовал акварелью березовую рощу, лилии в хрустальном бокале, церковь в Островно и подписал их: «Дорогой и милой Люлю».

Ошибку с именем повторяет в своей монографии и А. А. Федоров-Давыдов. Говоря об альбоме с акварелями, подаренными «дорогой и милой Люлю», он пишет, что эти акварели «Левитан нарисовал в альбом Юлии Ивановны Турчаниновой, младшей дочери Анны Николаевны...».

Можно предположить, что Федоров-Давыдов доверился авторитету Бялыницкого-Бирули, а имя Юлия возникло по созвучию с «Люлю.

Но вот бесспорное свидетельство. С. А. Пророкова в монографии о Левитане рассказывает о своей встрече с Анной Ивановной Турчаниновой, в замужестве Зворыкиной: «Люлю жалела сердце Левитана, носила ему ящик с красками, смотрела, как пишет художник, слушала, как ласково он говорит о природе... Минут годы, Аня станет взрослой, а эта солнечная весна останется ярким воспоминанием ее далекого отрочества. Мы сидим в ее ленинградской квартире и беседуем с пожилой женщиной, в темных глазах которой сохранились и лукавство и огонек. Воспоминания о Левитане стали как бы семейной реликвией. Она одна из семьи Турчаниновых живой свидетель того, как в Горке создавались лучшие полотна художника:

— «Март» писался при мне» [3] Пророкова С. Левитан. М.: Молодая гвардия, 1960, с. 160. .

Установив действительное имя человека, которому Левитан подарил альбом с акварелями, мы уточняем еще один штрих в жизни великого художника и его ближайшего окружения летом и осенью 1894 года.

В начале мая 1895 года Левитан вновь приехал в Горку. Его письмо к А. П. Чехову от 4 мая 1895 года спокойно и деловито: «Сообщаю тебе на всякий случай (может, вздумаешь приехать ко мне) мой адрес: по Рыбинско-Бологовской ж. д. станция Троица, имение Горка».

Весна была дружная, красивая. Пышно цвела сирень, любимая художником. В это время создана восхитительная пастель «Белая сирень» (1895 г., Омский областной художественный музей), глядя на которую будто ощущаешь нежное благоухание цветов.

И. И. Левитан. Белая сирень. 1895 г.

Омский областной музей изобразительных искусств им. М.А. Врубеля

Но спокойствие быстро покинуло Левитана. Это лето было для художника трудным, периоды увлечения работой сменялись приступами тяжелой неврастении. Во время одного из таких приступов 21 июня 1895 года он пытался покончить с собой. А спустя два дня после этого Левитан пишет письмо Чехову, которое звучит, как крик больной души, находящейся на грани отчаяния: «Дорогой Антон Павлович! Ради бога, если только возможно, приезжай ко мне хоть на несколько дней. Мне ужасно тяжело, как никогда. Приехал бы сам к тебе, но совершенно сил нет. Не откажи мне в этом».

1 июля Чехов получает письмо А. Н. Турчаниновой: «Левитан страдает сильнейшей меланхолией, доводящей его до ужасного состояния. В минуту отчаяния он желал покончить с жизнью 21 июня. К счастью, его удалось спасти... От Вашего приезда зависит жизнь человека... Пожалейте несчастного».

Антон Павлович немедленно приехал и 5 июля уже писал Н. А. Лейкину из Горки: «Проживу здесь неделю или полторы».